– Хорошо, Коля. Садись между нами. Только Марию Анатольевну не пугай – она у нас дева пылкая, нервная. Пальнет еще в нежное место…
Боксер Коля, кряхтя, собрал себя с ковриков, кое-как уместился между Савельевым и вооруженной пылкой девой и, от греха подальше, прикрыл «нежное место» широкими ладошками.
Минут десять в салоне царило гробовое молчание, прерываемое лишь нечеткими, но огорченными возгласами из рации. Серьга уже дважды побеседовал с начальством в эфире, – все в порядке, наврал.
Когда машина проехала еще несколько километров по хорошему лесу, началось вселенское беспокойство…
– Седьмой, седьмой! Ответь четвертому! Вы где, б…?!
– Скажи, отъехали посмотреть – в кустах что-то зашевелилось, – быстро приказал Савельев.
Серьга буркнул в мембрану:
– Четвертый, я седьмой. Мы тут в кусты отъехали, проверить…
– В какие кусты, мать вашу?! Где вы?!
– Тут… за деревней…
– Я сам – за деревней! Немедленно возвращайтесь на точку!
– Понял. Прием.
– Всем прекратить разговоры в эфире, – с внезапной четкостью произнес хрипловатый начальственный голос. И болтовня действительно прекратилась. – Четвертому и третьему перейти на сотовую связь.
– Палыч, – уважительно, даже с любовью, откомментировал голос водила. – Зверь!
– Машина отслеживается по спутнику? – быстро поинтересовался Роман.
– Не-а, – немного огорченно отозвался Рыбак. – Эта – нет. Ее только недавно пригнали. Паленая небось… Шеф зря деньги платить не любит…
– Дуракам везет, – непонятно по чьему адресу высказался Савельев, и Мария согласно кивнула, так как предположила, что дурацкое везение касалось машины, не снабженной системой спутникового слежения.
Бумер выехал из леса на пригорок, впереди через поле показалась скромная деревенька примерно из восьми частично заколоченных домов.
– По деревне едем быстро, но тихо, – приказал Савельев, и бумер, набирая скорость, жалобно постанывая на ухабах, прострелил единственный деревенский прошпект.
Роман достал из кармана сотовый телефон, полюбовался строчкой «связь отсутствует» и, чем-то довольный, убрал телефон обратно.
После деревни дорога пошла хуже.
– Уже не Вышневолоцкий район, наверное, – многозначительно сказал Рыбак.
– Какой начался?
– А я знаю? Их тут до черта…
БМВ, колыхаясь уже не по вышневолоцкой дорожке, как линкор при несильной волне, все чаще залезал в огромные лужи, полные черной жидкой грязи. Тяжелогруженая машина грозила залезть в эти грязевые купальни по брюхо и утопиться к чертовой матери от стыда за подобное использование жемчужины германского автопрома.
Когда дорога стала забираться выше и заметно пожелтела, Роман приказал Рыбаку остановиться на полянке между сосен и попросил всех выйти из машины.