- Эй, пацан, закрой дверь с той стороны, - крикнул Фройка, повернувшись в сторону входной двери. В зале стоял шум перед выпуском газеты. Каждый номер «Одесского листка», как и любой другой газеты во всем мире, выходил с припадками и истериками Редактора. Все кричали, бегали, мешая друг другу, но каким-то чудом газета выходила своевременно. Столик Эфраима Брука стоял ближе всех ко входной двери. Место самое неудобное, но что делать, если он всего-навсего простой репортёр отдела происшествий и больше, чем двадцать строк ему в номере не давали.
- Я кому сказал, закрой дверь, - перекрывая гул, закричал, направляясь к двери, Фройка.
- Дяденька, а где тут этот…продукт…продуктор, что ли? – запинаясь произнес пацан, не собираясь уходить.
- Может, Редактор?
- Да, Редактор, - улыбнулся мальчик, вспомнив о чём его попросил дядька на улице. Это тяжёлое непонятное слово, мальчик всё время повторял про себя, пока шёл от угла Екатерининской и Ланжероновской до дверей Редакции газеты «Одесский листок», но как только его спросили, он тут же забыл это слово.
- Да, Редактор, - с радостью повторил он.
- Зачем тебе Редактор? – спросил более спокойно Фройка.
- Там дядька стоит на углу. Просил сказать этому… как его зовут, опять забыл, - смущаясь проговорил пацан.
- Ну, Редактор.
- Что пропал мальчик, - быстро выпалил визитёр и собирался убежать, но не тут-то было. Фройка крепко схватил мальчика за тонкую костлявую руку.
- Какой мальчик, как пропал, где живёт? – не останавливаясь, сыпал вопросами Фройка.
Пацан испуганно смотрел по сторонам, извиваясь и вырываясь из цепкого плена.
- Ничего не знаю. Дяденька попросил. Дал мне пятак и сказал, чтобы я пошёл к вам и всё это передал, - с мольбой в голосе заговорил мальчуган, надеясь, что его отпустят.
- Этот дяденька, как ты говоришь, ещё стоит там на углу? - уже спокойнее спросил Фройка, почуяв добычу. Готовое происшествие. Может получиться хороший материал. Бомба для газеты.
- Не-е. Он сказал, что бежит искать пропавшего сына или брата. Я уже не помню.
- А где жил пропавший мальчик ты знаешь? – переходя на ласковый тон, обратился репортер к пацану.
- Он показал. В конце Ланжероновской, напротив белошвейной, почти на углу Гаванной.
Фройка отпустил пацана. Тот мгновенно исчез, а он бегом направился к Редактору. Пулей влетел в застеклённую будку - святая-святых редакции.
