Марина не поверила ушам: они вот-вот до конца разрушат жалкие остатки их брака, а Пьетро думает о еде?
– Время обеда давно прошло, – заметил Пьетро, вставая так близко к ней, что она почувствовала тепло и возбуждающий запах его тела. – Я умираю от голода, и ты, думаю, тоже.
– Я… – начала Марина, но тут у нее в животе громко заурчало, сводя на нет невысказанное возражение.
Пьетро тихонько засмеялся, и Марина порывисто повернулась к нему, и сразу пожалела об этом: его лицо смягчилось, напоминая ей о человеке, которого она любила.
– Ты вообще сегодня ела? – спросил он, предлагая ей признаться в отсутствии аппетита: он знал, что она не может есть, когда расстроена. – Как насчет небольшого перерыва, Марина? Никаких разговоров о разводе. Мне кажется, тебе он не помешает.
Пьетро нежно провел пальцем по ее еще влажной щеке, и Марина поняла, почему он предложил ей прерваться, и обнаружила, что благодарна ему за это.
– Нам обоим он не помешает. К тому же закусочная на побережье все еще открыта… – заметил Пьетро, лукаво блестя глазами.
Да, Марине очень нужен был перерыв, чтобы собраться с силами и успокоиться.
– Та самая, где делают восхитительную пасту с сардинами? – спросила она.
Ее рот наполнился слюной при воспоминании о большой тарелке с этим вкуснейшим блюдом.
– Та самая.
– А как же папарацци?
– Они все еще ошиваются у отеля, ждут тебя. Дождь кончается, мы спокойно можем пойти прогуляться.
Словно в подтверждение его слов, из-за туч наконец выглянуло солнце.
– Но я неподобающе одета…
Марина понимала, что это неубедительный довод, и Пьетро даже не стал отвечать ей. Вместо этого он пошел в спальню, открыл шкаф и вывалил на кровать кучу одежды.
– Здесь должно найтись что-нибудь подходящее.
– Моя старая одежда…
Она оставила эти вещи здесь после медового месяца и так и не забрала до своего побега.
– И моя тоже, – сказал Пьетро, доставая из-за другой створки шкафа футболку и джинсы.
– Почему ты сохранил ее?
Пьетро уже снял строгий пиджак и бросил его на кровать и теперь держался за пуговицу рубашки, серьезно глядя на Марину.
– Я не был здесь с тех пор.
– Ни разу?
– Ни разу.
Это ставило сразу несколько вопросов, но Пьетро, очевидно, не собирался развивать эту тему. Он снял рубашку, и вид его обнаженного тела пригвоздил Марину к полу. Она ясно вспомнила, как прижималась к этой бронзовой от загара, мускулистой груди, как жесткие черные волоски щекотали ее чувствительную кожу, как они ласкали друг друга на широкой постели… Только когда Пьетро расстегнул ремень на брюках, Марина вздрогнула и вновь обрела способность двигаться. Она метнулась в ванную, чтобы переодеться без свидетелей.