"Не случайно он имел эту роковую отметину", – поговаривали люди, жившие на холмах. Томас-то и "заклеймил" остальных. На самом же деле, никто не знал его предков, которых он оставил в графстве Мидлендс. И неизвестно, у кого впервые появился знак Моллена – неизменная белая прядь в волосах, проходившая от макушки к левому виску, – распространившийся затем на остальных членов рода.
Странно, но подобная прядь никогда не появлялась по женской линии, как, впрочем, далеко не все мужчины рода были отмечены ею. Однако люди заметили следующую закономерность: имеющим прядь обычно не суждено было дожить до старости и умереть в собственной постели.
Хотя нынешний владелец особняка Томас Ричард Моллен (друзья прозвали его Самец), похоже, являлся исключением из этого правила. В свои пятьдесят пять крепок, бодр, а голос его громогласно гремел на весь дом, призывая гостей как следует развлечься: ведь через два дня кончается сезон охоты на зайцев.
Гости приехали в Хай-Бэнкс-Холл не только ради охоты. Они собрались на свадьбу. Томас выдавал замуж свою единственную дочь от второго брака.
На свадьбу было приглашено больше половины графства, поскольку не каждый день девушка из Нортумберленда выходила замуж за итальянского графа, пусть даже и обедневшего. И Томас Моллен решил с размахом продемонстрировать иностранцу, как живут на северо-востоке Англии.
Праздник продолжался два дня… и две ночи. Только час назад от особняка с грохотом отъехали четыре экипажа, пассажиры которых (в том числе и женщины) с трудом держались на ногах. Томас гулял так гулял. Моллен был выносливым мужчиной, это подтвердил бы любой. Кто, как не он, мог перепить за столом троих? И разве не Томас наделал по всей округе больше незаконнорожденных детей, чем его быки телят? Ходили слухи, что некоторые матери закрашивали своим младенцам белые пряди чаем, однако кое-кто из детей даже гордился отметиной. И доказательством этому был сын Томаса Дик.
Дику Моллену исполнилось двадцать три года, внешностью – точная копия отца в молодости, но не характером. В Дике отсутствовала доброта. Томас же умел забывать и прощать, считая, что жизнь и так слишком коротка, чтобы страдать от злобы. Моллен придерживался иного мнения. Он всегда находил возможность с лихвой отплатить за малейшую обиду в свой адрес, будь то оскорбительное замечание или пренебрежительный взгляд. Оба Моллена сами устанавливали для себя законы, а тех, кто пытался ставить их под сомнения, приструнял Дик – единственный наследник Хай-Бэнкс-Холла по мужской линии.
Два сына Томаса от первого брака умерли, причем младший – всего год назад. После чего Дик Моллен, возомнив себя хозяином положения, ударился в гульбу: азартные игры, кутежи, проститутки, а в последние три дня даже превзошел самого себя по всем этим трем статьям. И вот сейчас с гордым видом, лишь слегка пошатываясь (уж что-что, а пить он умел), Дик Моллен спускался по главной лестнице. Остановившись, он крикнул в толпу, похожую на сборище охотников без лошадей: