Наблюдая, как Харриет снует по прихожей, я спросила себя, а что такого мог сказать ей Гласснер? Чуткая Харриет тотчас удовлетворила мое любопытство. Она на мгновение замерла, потом ловко обогнула Матиаса и рванулась ко мне.
— Вы задумали околдовать моего сына, как околдовали его отца! Вы… ПОТАСКУХА!
Ну наконец-то все прояснилось. Спасибо, миссис Кросс.
— Минуточку… — начала я, поднимаясь.
— Мама! Ради бога… — Матиас попытался утихомирить свою мамашу, но Харриет несло:
— Дрянь! Попрошайка! Шлюха! Дешевая проститутка!
Хотя я не могла не восхититься тем, сколько синонимов может вспомнить Харриет, не заглядывая в словарь, но решила, что с меня хватит.
— Видите ли, миссис Кросс…
Но Харриет не желала меня слушать, так же как и своего сына.
— Уже увидела! — заявила она, тряхнув серебристой головой. — Все, что мне было надо, я увидела!
Глаза Харриет превратились в узенькие щелки. Непонятно, как она вообще могла что-либо разглядеть.
Матиас положил руку на плечо матери, но та отреагировала так, словно он ее ударил: отшатнулась, сбросила руку сына и развернулась к нему. Едва не ткнув сумкой ему в нос, Харриет почти выплюнула:
— Ты набитый дурак, Матиас! Знаешь об этом? Набитый дурак!
— Мама, успокойтесь, — заговорил он примирительно. — Вы…
Однако спокойствие не значилось в сегодняшних планах Харриет.
— Не позволю! — Казалось, что она вот-вот расплачется. — Клянусь, я никогда с этим не смирюсь!
Я бы хотела, чтобы гостья осталась еще ненадолго и объяснила поподробнее, с чем именно она не намерена смиряться. Но Харриет уже направилась к выходу.
Она шагала по дорожке к серому «БМВ» последней модели, припаркованному у обочины. Оставив мою входную дверь распахнутой настежь.
Там, где дорожка кончалась, рос единственный кустик фиалок. Разумеется, цветы я не сажала, они сами вырастают каждый год. Прежде чем сесть в шикарный «БМВ», Харриет злобно пнула мои фиалки.
Это не пошло им на пользу.
Я стояла напротив окна, наблюдая, как Харриет отъезжает, и пребывала в полной растерянности: что сказать… или сделать? Разве что попробовать оштрафовать Харриет за нападение на фиалки?
Полагаю, даже Эмили Пост[3] растерялась бы в подобной ситуации.
— Что ж, рада была снова повидать вашу матушку, — бодрым тоном сообщила я.
Матиас не улыбнулся.
— Послушайте, Скайлер, я ужасно сожалею о случившемся.
Что на это ответить? "О, все в порядке. Не волнуйтесь. Ваша мама может заглядывать ко мне в любое время и обзывать, как хочет".
Но вслух я участливо заметила:
— Знаю, ваша мать сильно расстроена и вряд ли понимает, что говорит.