Это никак не могло быть совпадением.
Никоим образом.
И все же, глядя на имя в личном деле, я испытывала сомнения: неужели это она?
Неужели Шарлотта Аккерсен и есть "лютик"?
Я стояла с папкой в руках, вспоминая, что Эдисон Гласснер говорил об «аппетитах» этой дамы, и отказывалась вообразить Шарлотту необузданной валькирией в постели. Почему-то это казалось немыслимым.
Господи, ведь Шарлотта всегда одевалась, как выросшая Алиса в Стране Чудес. И по последним данным, роковые женщины не пищат, словно робкие серенькие мышки.
Еще более невероятным казалось следующее соображение: неужто застенчивая Алиса с тоненьким нежным голоском и впрямь убила Эфраима Кросса?
Несмотря на все мои сомнения, я, однако, побоялась сесть в машину и отправиться по адресу, указанному в личном деле Шарлотты, никого не предупредив, куда еду. Нет, я вовсе не думала, что подвергаю себя серьезной опасности (эта мысль представлялась столь же дикой, как и Шарлотта в роли сексуальной акробатки), но на всякий случай я решила позвонить сыновьям.
Просто затем, чтобы они знали, где меня искать, если им приспичит.
Посмеиваясь над собственной глупостью, я набрала номер.
И немедленно почувствовала себя законченной идиоткой, когда Натан снял трубку. Судя по голосу младшего сына, мой звонок вырвал его из глубокого сна. Тем не менее, едва поздоровавшись, он тут же завел хорошо знакомую песню:
— Мам, почему ты звонишь в такую рань? — Ответ Натана, по-видимому, не интересовал, поскольку он продолжил без паузы: — Впрочем, я рад, потому что сам собирался тебе звонить. Послушай, это правда, что сказал Даниэль? Ты обещала ему девяносто долларов на кроссовки?
Я была совершенно не в настроении обсуждать покупку кроссовок.
— Натан, — ответила я, — я звоню, чтобы сказать…
Для полусонного ребенка Натан ворочал языком довольно бойко.
— Это ведь несправедливо, мам! Если ты тратишь девяносто долларов на Даниэля, значит, должна потратить столько же и на меня.
Я не верила своим ушам. Сколько Натану лет? Двадцать? Я отлично помнила, что между нами состоялся точно такой же разговор, когда ему было пять. Только тогда речь шла об игрушечном аэропорте, который я подарила Даниэлю на день рождения. Купила ли я в конце концов подарок Натану в качестве компенсации? Не помню. Но судя по его настойчивости, видимо, купила.
Очевидно также, что в моей автобиографии, в главе "Какой же я была дурой", появится еще один характерный эпизод.
— Но ты не беспокойся и не бегай по магазинам. Кроссовки мне не нужны. Я возьму наличными.
Я скрипнула зубами. Замечательно! Я собираюсь на встречу с предполагаемым убийцей, и мало ли как все может обернуться! Тогда что прикажете вспоминать в последнюю минуту перед тем, как навеки закрыть глаза? Беседу с родным сыном, который нагло вытягивает из тебя деньги?