Только к январю катакомбисты отвели газы в необитаемые подземелья, остановили воду, пробились к воздуху, в город пришли первые связные. Надо было восстанавливать связи с уцелевшими подпольщиками в городе, в порту, на железной дороге.
Петра Бойко и Яшу Гордиенко вызвали в катакомбы. При разговоре Бадаева со Стариком Яша не присутствовал, но когда его позвали в штабную пещеру, Петр Иванович сидел красный и потный, будто его только что выпрягли из биндюга. Парторг Зелинский говорил ему, очевидно, продолжая давно длившийся разговор.
— Ты же коммунист, черт возьми, понимать должен!
Владимир Александрович возбужденно ходил по штабной пещере. Увидев Яшу, Бадаев сразу выключился из разговора, увел его в дальний угол.
— Как дела, Капитан? Москва тебе привет шлет и просит помощи.
Заметив тельняшку под расстегнутым ватником, спросил:
— Ты рябчик и в городе носишь?
— Что вы, дядя Володя! За это расстреливают без суда и следствия.
— К нам шел, нарядился?
— Ага, — покраснел Яша.
— Как здоровье отца?
— Болеют батя.
— Врачу надо показать. Обязательно. Если деньги для этого нужны, не стесняйся, дадим.
— Смотрели уже их доктора.
— Ну?
— Не поднимутся батя…
Бадаев обнял его, присел рядом на каменную скамью, внимательно слушал, подперев щеку левой рукой.
— Скажи мне, Яшко, ты вправду уничтожил тогда удостоверение Николая Бакова, когда тебя задержали на Базарной?
— Что за вопрос? Съел.
— Может, не съел? Может, выбросил? Не могло оно попасть в чужие руки?
— Ну, что вы, дядя Володя! Я же тогда желудок засорил, неделю маялся.
— А как же Фимка выкрутился?
— Ха! Этот кадр из воды сухим выйдет! — засмеялся Яша. — Заявил своему начальнику, что, мол, забыл удостоверение в брюках и отдал в стирку. Принес ему в оправдание комок размокшей бумаги, так спрессованной, что там никакая экспертиза не помогла бы. Потеха!
— И Борисов поверил?
— Поверил! Ему, видать, самому не выгодно было предавать эту историю огласке, да и Фимка у него в доверии. Новое выдал, такое же.
— А откуда же это взялось, Яшко? — Бадаев вынул из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумажку и подал Яше. Это было удостоверение на имя сотрудника полиции Николая Бакова, переданное недавно Яшей Петру Бойко для Садового.
— Где вы его взяли, дядя Володя?
Бадаев нахмурился, как всегда, когда нервничал, сощурил глаза:
— Его передал нам надежный человек из полиции. Нашел в кармане пьяного Садового, подобранного полицейскими на улице.
— Вот собака! — не выдержал Яша.
— Спокойно, Яша, — взял его за руку Владимир Александрович. — Об этом никто не должен знать. Даже он, — Бадаев скосил глаза на Бойко, который по-прежнему в чем-то оправдывался перед Константином Николаевичем Зелинским.