– Кого еще переведут из наших? – поинтересовался я.
– Пока не знаю, – ответил Любимов. – Но «семнадцатый» Козака – точно переведут. Понравилась адмиралам снайперская стрельба Витькиных комендоров.
Мы закивали. Сразу вспомнилось, как мы прорывались к реактору, а ЛК-17 нас прикрывал. У меня даже появилось ощущение, что я сжимаю штурвал.
– Показали мы им всем на Геенне, правда, Валерий Петрович? – ухмыльнулся Кучер.
Полозов и Задорожный переглянулись, мол, молодо-зелено. Кучер и в самом деле был самым младшим по возрасту и по званию в нашей компании.
– Показали-показали, – усмехнулся Любимов. – Ладно, ребята, я ухожу – адмиралы кличут. Пейте и отдыхайте – это приказ!
Миссия: «Вспомнить все».
Задача: жить долго.
Звезда: Солнце (желтый карлик, ну, ты знаешь).
Планета: Земля.
Особые примечания: за последние сто лет средняя температура на Земле опустилась на восемь градусов.
Льды разрастались.
Северный Ледовитый океан, север Атлантики и север Тихого океана – под толстенным панцирем. Жизнь в Москве и Санкт-Петербурге больше не бьет ключом, обе столицы скованы арктическим холодом. Мороз – враг, который не победить. Ледяная пустыня ширится, земная поверхность отражает много солнечного света, не успевая прогреться. Цепная реакция…
Половина Европы вымерзла и вымерла. На Североамериканском континенте граница мерзлоты медленно, но неотвратимо подползает к Вашингтону.
Год 2112, середина апреля, как сейчас помню. На двух снегоходах рванули из Строгинского «термоса» – так мы называли похожие на чернобыльский саркофаг сооружения, внутри которых жили те, кто не пожелал переехать на юга, – к девочкам в Перово. Не то чтобы там жили какие-то особые девочки, но наши старые знакомые по военной части на Хуракане. А старый друг – лучше новых двух. Тем более они тоже были молодыми офицерами. Только мы – космолетчики, а они – из противокосмической обороны. Не скучали друг с другом, в общем. Еще на Хуракане договорились встретиться во время отпуска, обменялись адресами, как во времена седой древности: мобильной связи в Москве больше не было, а Интернет – только для служебного пользования.
После теплого и дождливого Хуракана морозная Москва казалась зимним курортом. Все вокруг было родным и с детства знакомым. А в Строгинском «термосе» жили мои родители, занимая квартиру-ячейку площадью в восемь квадратных метров. Переезжать на юг они категорически отказывались, говорили, мол, до того, как ледник начнет утюжить городские кварталы, они успеют переселиться на новое кладбище, которое теперь отовсюду вне стен «термосов».