Охотник подвинул лавку к столу и принялся за щи.
— Ну что, Севастьян, семья-то большая? — спрашивал он, жуя.
— Да не шибко большая. Хозяйка, да трое ребятишек, да падчерица. Хозяйство большое, а вот помощников не хватает.
— Ну а падчерица что ж?
Севастьян покривился.
— Да что падчерица! Она — отрезанный ломоть, да еще и благородная теперича…
— Благородная? — приподнял брови Охотник.
— Ну да. Как прошлым летом отдал ее в обучение, в графскую школу-то, так теперь она уж настоящая фрейлина.
— При дворе, что ли, состоит? — Не, пока что на отдыхе, дома сидит. А как только отдых закончится, так и заберут ее.
— Так ты радоваться должен, — сказал Охотник.
— С чего бы мне радоваться? Она как из дому уедет, так больше и не возвернется — на что мы ей нужны-то?
— Все может быть. И когда ж она уезжает?
— Говорит, что осенью. Тут, как назло, самая горячая пора — урожай убирать надо, а она уезжать надумала! И не запретишь, потому как сама графиня такие сроки назначила.
— А что, хорошая у вас графиня? — поинтересовался Охотник.
— Да как сказать… Я-то и не видел ее ни разу. Оброк не шибко тяжелый наложила, и людей не мордует, как скажем, в соседнем княжестве. Там, вишь ты, князь сильно охоту любит, так что ни день — то кому-нибудь поля лошадьми вытаптывает. А наша нет, не балует. Муженек ее покойный, так тот иногда лютовал, а эта вроде смирная.
— Повезло вам. Ну, ладно, спасибо за угощение, — сказал Охотник, откладывая ложку, — а я теперь отдохну, пожалуй. Ты, Севастьян, разбуди меня к вечеру, если сам не проснусь. Хорошо?
— Отчего ж не разбудить? Разбудим.
Охотник прилег на лавку, зевнул и закрыл глаза.
— Схожу-ка я на огород, — решил Севастьян.
Он крякнул, поправил кушак. И ушел.
Охотник с любопытством посмотрел на Марию.
— И как тебе замок? Понравился?
— Замок там старинный, красивый, — ответила Мария. — Но мрачный какой-то.
— Привидения, небось, водятся? — усмехнулся Охотник. Мария вздрогнула.
— Может и водятся, да только мне их видеть не довелось.
— А скажи, тяжело учиться было, аль не очень?
— Кому как. Мне, к примеру, не очень, а кому и нелегко пришлось. Несколько девушек еще в самом начале исключили.
— Исключили, говоришь… Не помнишь, когда это было? Не летом?
Мария задумалась.
— Да нет, осенью как будто. А почему вы спрашиваете?
— Ну-у-у… Дело в том, что в деревеньке, где я живу, сосед мой похвалялся, что дочку тоже, мол, в графскую школу отдал. И правда, куда-то уехала она, а в конце лета и вернулась — не подошла якобы. Но раз ты говоришь, что исключать девиц начали только с осени, то, выходит, наколол меня сосед… Уж я вернусь, пристыжу его, болтуна!