— А вы можете припомнить первое слово вашей старшей дочери? — спросил меня в этот момент Линдер.
— Конечно же, — ответила я. — Первое слово моей старшей было «Chop suey»! Вероятно, мы слишком часто брали ее с собой, общаясь с китайцами.
Публика захихикала, но Линдер нервно заерзал. И я поспешила добавить куда более серьезным тоном:
— Конечно, иногда это бывает сложно — сознавать, что не я окажусь рядом, когда ребенок встанет на ножки или опрокинет на себя тарелку с кашей в первый раз. Но и быть одной из тех, кто по тридцать раз на дню поет своему ребенку «пись-пись» или не может разлепить пальцы от его какашек, тоже, по-моему, неправильно. У детей есть еще и отцы — я имею в конце концов мужа, не так ли? И разумеется, няни. Конечно, у каждого ребенка — своя. Их зовут Ханни и Нанни.
Линдер не рассчитывал, что я зайду в своей игре так далеко.
— А кто встает по ночам, когда кто-то из девочек плохо спит или нездоров? — довольно нахально спросил он. — Вы же не можете взваливать на себя и эту ношу, потому что должны рано вставать.
— Ерунда! — триумфально воскликнула я. — Потому что я как раз всю ночь не сплю, а работаю.
— Да, но я так работать не могу, — строго произнес Линдер и сердито посмотрел в сторону режиссера и операторов.
Позади камеры номер один обозначилось явное беспокойство. Оливер и два его собеседника тихо беседовали друг с другом, не выпуская при этом меня из виду.
— Мне очень жаль, но я вынуждена прервать интервью, — заявила я, обращаясь к Линдеру. Черт, откуда же я знаю этого парня? — Дела зовут.
Линдер бросил взгляд на студийный монитор.
— Хорошо, — сказал он. — Только еще один совет для наших зрителей. Что надо делать, чтобы стать таким успешным человеком, как вы?
Я уже поднялась в этот момент с места.
— О, это совсем просто, — проговорила я, беспокойно разыскивая глазами Оливера. Куда он исчез так внезапно? — Нужно просто быть влюбленным в свое дело, это самая главная тайна.
Линдер скорчил гримасу. И внезапно я осознала, почему этот человек показался мне таким знакомым.
— О, теперь я вспомнила, откуда вас знаю! — облегченно воскликнула я. — Мы вместе ходили на занятия, когда готовились к конфирмации. У пастора Зейцингера! Йохен! Ты был тем самым мальчиком, у которого все время бурчало в животе!
Все зрители в студии покатились от смеха.
— Спасибо за беседу, — вяло произнес Линдер.
— Не за что, Йохен! — Я весело смотрела на него.
Кто бы мог подумать, что вечно пукающий Йохен станет таким известным человеком! Я обязательно позвоню своей приемной маме, чтобы поделиться с ней этой новостью.