Вивьен с минуту молчала, а потом спросила так тихо, что я едва услышала:
— Вы рассказали Себастьяну, да?
— Да. Что же мне еще оставалось?
— Вот почему он покончил с собой.
— Да, Вивьен, думаю, что поэтому.
— Вы, по‑видимому, открылись ему после того, как мы с ним встретились за ленчем?
— Да. Я увиделась с ним в среду.
— Вы прилетели в Нью‑Йорк?
Я кивнула.
— Ариэль уехала в Заир. Себастьян — в Нью‑Йорк. Я последовала за ним. Я позвонила в «Фонд Лока», сказала, что я в Нью‑Йорке и срочно должна с ним увидеться. Он согласился. Почему бы и нет? Ведь я — мать женщины, на которой он хотел жениться.
— Где вы встретились?
— В его городском доме. Я была крайне измучена, в голове у меня был хаос. Но мне удалось скрыть это. Я сразу же приступила к своему рассказу. Что когда‑то была женой Сиреса Лока, что он — мой сын, украденный у меня отцом. А потом я сказала ему, что я — Женевьева Брюно. Он был ошеломлен, он покачнулся, как от удара. И, наконец, он не поверил ни одному слову. С самого начала.
Но у меня были документы. Его метрика. И моя собственная. Мое свидетельство о браке. Метрика Ариэль. Фотография Джо Энтони и Женевьевы Брюно. Его сбило то, что женщина, которая сидит перед ним и рассказывает чудовищную историю, так не похожа на хорошенькую молодую даму, которую он знал в Каннах. Я убедила его, что я и она — одно лицо. Сказала, что солгала ему о своем возрасте, убавив его на десять лет, потому что он был так молод. Я описала ему множество подробностей о наших четырех днях в Каннах. Он не мог не поверить. Я показала ему несколько других снимков, сделанных в тот же год. Они убедили его, что я — действительно Женевьева Брюно. Когда он спросил, откуда я все это узнала, я объяснила, как Сэм Лоринг нашел меня в Париже, шантажировал и открыл настоящее имя Джо Энтони. И я не смогла удержаться, я рассказала ему кое‑что из того, что уже известно вам. Вивьен, о том, как обошелся со мной Сирес Лок… — Я запнулась, потом медленно сказала. — Я, несомненно, я убила Себастьяна. Я это знаю. Но я должна была предотвратить страшную трагедию. Я потребовала от него, чтобы он никогда не виделся с Ариэль.
Вивьен пристально посмотрела на меня и сказала:
— И тогда он покончил с собой. Но ему не обязательно было делать это. Он мог просто разорвать помолвку с Ариэль и без всяких объяснений.
— Да, Вивьен, вы правы. — Я вздохнула и еще крепче сжала ее руку. — В тот день мне было необходимо расстроить их брак. Мне и в голову не пришло, что он может убить себя. Но я должна была бы заподозрить что‑то, когда он прошептал: «Как же я буду жить без нее? Она — единственный человек, которого я любил за всю мою жизнь». Он сказал так, и я заплакала, и он тоже.