, — докладывал советник 15-го корпуса Сологуб. Противник был также дезориентирован отвлекающими ударами севернее и южнее основного плацдарма.
Однако чтобы получить шанс на стратегический успех, республиканцы должны были выйти на оперативный простор из излучины Эбро, взяв Гандесу. Передовые части шли стремительно, не задерживаясь на подавлении укрепленных точек противника. Но маневренной войны снова не получилось — основные силы слишком долго переправлялись и штурмовали Аско, Фликс, Фатарелью и Пинель. Как сообщал советник 3-й дивизии 15-го корпуса Якименко, переправу затянула «негодность некоторого количества лодок, в связи с чем пришлось пересматривать и расчет людей», наступление задерживали боязнь переправляться под огнем противника (его подавили не сразу), медленная переправа боеприпасов и слабая поддержка своей артиллерии[1541]. При этом республиканская авиация была переброшена в район сражения только через неделю после начала наступления[1542], что затруднило подавление огневых точек противника и переправу боеприпасов. Из-за действий авиации противника она шла только ночью. При появлении авиации противника республиканцы останавливались и укрывались в складках местности. «А так как самолеты фашистов почти беспрерывно находились в воздухе, то на движение оставалось мало времени»[1543], — говорилось в советском анализе операции.
В результате 26 июля франкисты успели «организовать систему огня, произвести укрепления и подтянуть новые силы»[1544], отстоять Гандесу и запереть республиканцев на небольшом пятачке в излучине Эбро. Республиканцы сумели захватить лишь небольшой горный плацдарм, вокруг которого развернулось ожесточенное сражение, длившееся до 14 ноября. Авиация и артиллерия франкистов перемалывали здесь республиканцев, которые мужественно сражались за каждый холм против 230 тысячной армии противника. «Бои были настолько упорные, что было бы напрасно искать подобных во всех прошлых боях настоящей кампании. Штаб мятежников считал большой для себя победой, если фашистские части в течение дня брали 1–2 высоты. Вся тактика и все искусство Франко сводилось лишь к тому, что ценой громадных расходов снарядов и авиабомб он стирал все траншеи и сооружения защитников, и когда последние уходили, его пехота занимала „новую“ территорию.
Правда, первое время он еще пытался после артподготовки и авиабомбежки посылать в атаку свои части, но после первых горьких неудач, стоивших ему громадных потерь, и после ряда неповиновения своих частей, отказавшихся идти в атаку, он почти полностью перешел на метод „стирать огнем все живое“… Это был кульминационный пункт падения престижа Франко»