В ходе вечеринки было выпито алкоголя примерно на семнадцать тысяч долларов, и ещё как минимум столько же потратили на самые разнообразные наркотики. Обед, поданный наверху для ограниченного круга в двести человек, обошёлся всего в половину этой суммы. Более четырёх сотен гостей успели заняться тем или иным видом секса как минимум с одним партнёром в стенах клуба. Двое ди-джеев, отработавших по две смены с полуночи до полудня, сыграли восемьсот сорок композиций, повторившись — намеренно — только однажды. Двое осветителей — также работавших в две смены — выдали на своих пятисекционных цифровых пультах одиннадцать тысяч триста тринадцать световых комбинаций.
Разумеется, настроения менялись. Двое дизайнеров с Седьмой авеню разорвали своё выгодное пятилетнее партнёрство и были выставлены из клуба после драки за шестнадцатилетнюю потаскушку (известную проститутку с одиннадцати лет, которая, по словам очевидцев, во время их ссоры поправляла макияж перед зеркалом). Другой дизайнер расстался со своей любимой манекенщицей, когда та отключилась, слишком надышавшись этилхлоридом, и выбрал новую звезду для своей весенней коллекции из числа танцовщиц, самозабвенно и с риском для жизни извивавшихся на одной из изогнутых стеклянных стенок. Трое дизайнеров интерьеров — в кои-то веки придя к общему мнению — постановили, что встроенная мебель и промышленные напольные покрытия — это больше «немодно», объявив новым трендом роскошные ткани и возвращение бидермейера.
Пятнадцать человек в тот или иной момент теряли сознание. Четырнадцать из них пришли в себя. Последнего, которого, по-видимому, никто не знал и не желал знать, объявили случайной жертвой. Все остальные, прошедшие сквозь одну из пяти гравированных стеклянных дверей, в конечном счёте вышли обратно, и все они, казалось, провели следующие три дня на телефоне, пересказывая происходившее во всех подробностях и заявляя, что другой такой вечеринки не будет — разумеется, до тех пор, пока «Витрина» не откроется вновь в следующем сезоне.
Хотя дискотека началась только за полночь, двери клуба распахнулись в девять вечера — навстречу гостям, которых Эрик пригласил на ужин в Зеркальный град. Как и гости на вечеринке, они являли собой разнопёрое сборище: продавцы, водители грузовиков и цветочники пили вместе с кинозвёздами, комиками и миллионерами. Официальные костюмы, предписанные приглашением, стирали все различия, а в надлежащий час их можно было сменить на более лёгкие танцевальные наряды.
Возбуждение, предвкушение и чувство принадлежности к числу самых избранных, как электрический разряд, пронзало толпу этих ранних птах, когда они проходили в двери и взлетали на третий этаж, в салон напротив Зеркального града, над всё ещё тёмным танцполом. Эрик переделал этот салон, убрав административный этаж между ним и крышей и проделав в ней дюжину закрытых тонированных стеклом окон, заливающих салон вечерним светом. Джазовый оркестр из шестнадцати инструментов играл неторопливые вариации на тему танцевальных мелодий тридцатых и сороковых, только усиливая иллюзию ночного клуба в саду на крыше, какие пользовались успехом в те времена.