— Слава Богу, кажется, температура упала. Я не буду ее будить. Просто оставлю здесь для нее ячменную воду.
Она забрала у Гейбриела кувшин и начала разбрызгивать по комнате уксус.
— Что ты делаешь?
— Доктор Бьюкенен говорит, что это освежает больного.
— Ты приглашала для Молли доктора?
— Нет, мне показалось это преждевременным. Я подозреваю, у нее просто лихорадка. Но я всегда читаю «Домашнюю медицину» доктора Бьюкенена, когда кто-то из нас начинает болеть. Он дает очень практичные советы.
Гейб попытался представить себе какую-нибудь жеманную даму из светского общества, которая стала бы внимательно изучать медицинские книги. Единственное, что все они с интересом рассматривали, так это «Ледиз мэгэзин».
Поставив полупустой кувшин на комод, Вирджиния выпроводила его из комнаты.
— Ты не должен быть здесь, — сказала она, когда он стал следом за ней спускаться по лестнице.
— Но я здесь. И возможно, задержусь ненадолго.
До него дошло, что он наконец застал ее одну. Молли явно не поправится в ближайшие несколько часов, и если в доме никого больше нет, то, возможно, это его шанс одержать победу над Вирджинией.
Джайлс победил Минерву, скомпрометировав ее. Почему бы ему не сделать то же самое?
— Я мог бы помочь тебе ухаживать за Молли, — сказал Гейб, когда Вирджиния поспешила по ступенькам вниз к главному входу.
— Мне не нужно помогать в этом. — Вирджиния так быстро шла к двери, что ему пришлось схватить ее за плечо, чтобы остановить.
— Тогда я мог бы помочь тебе в чем-нибудь еще, — продолжал он настаивать.
— Единственное, что мне сейчас нужно, так это упасть в кровать. — Когда эти слова сорвались с ее губ, Вирджиния покраснела. — Я хотела сказать, я… Мне нужно поспать.
— Я мог бы помочь тебе в этом, — коснулся он рукой ее подбородка.
У Вирджинии потемнели глаза, они стали темно-синего цвета, как волнующееся в штормовую погоду озеро. Она уперлась руками ему в грудь.
— Гейбриел…
Он поцеловал ее. Разве он мог устоять? Свежая после сна, она выглядела сумасбродной и распутной, как танцовщица из французской оперы, но при этом почему-то оставалось и невинной тоже, в этом белом белье и кружевах. Ему хотелось наброситься на нее и овладеть и одновременно заботливо ухаживать за ней и нежно любить.
На мгновение она застыла в его объятиях. Потом ее руки обвились вокруг его талии, и она прильнула к нему, тесно прижавшись грудью. Когда он поцеловал ее, она раскрыла губы, и язык Гейба проскользнул внутрь, страстно желая окунуться во влажное тепло ее рта и сгорая от желания сделать ее своей.
Он не мог справиться с руками, когда в его объятиях находилась такая восхитительная женщина. Но когда он попытался обхватить руками ее грудь, Вирджиния оттолкнула его.