— Да какие они у меня, — вздохнув, махнул я рукой. — Сам знаешь, не с нашей национальностью рваться в верха. Заплюют. Сейчас, конечно, лучше чем во времена твоей молодости, хоть погромов нет, но в спину все равно косые взгляды бросают.
— Да, — вздохнул отец, — после Войны быть русским опасно. Но, по крайней мере, нас побаиваются задевать в открытую. В основном гадят исподтишка.
— Но масштабно и почти поголовно, — хмыкнул я, и он в ответ кивнул.
Даже в общедоступных документах соглашались с тем, что до конфликта, во время которого человечеству почти пришел конец, существовали народы, которых подавляющая часть остального населения Земли недолюбливала. Евреи и цыгане. Первым в вину ставили деловую хватку, в более пресвященные времена считающуюся одним из главных достоинств, а вторые отличались вороватостью. Но после Войны представителей этих этносов почти не осталось, а их место прочно заняли мы. Русские. Агрессоры и убийцы. По официальной версии именно мой народ были теми, кто нанес первые ядерные удары. Правда, кстати, вот только взрывы, как я выяснил, произошли на нашей территории. В быстротекущей войне с самой населенной страной мира, Китаем, когда превосходство врагов было более чем десятикратным, вряд ли у генералов был иной путь остановить продвижение орд захватчиков, кроме атомной бомбардировки. Вот только в ответ на наши города полетели ракеты, причем не только от врагов, но и от тех, кто поначалу занял нейтральные позиции в конфликте. В Китай они, впрочем, тоже отправили не один десяток боеголовок, решив прикончить молодого дракона, пока страшная пасть чудовища пытается пережевать дряхлого, но все еще сопротивляющегося медведя. И командование войсками, нашими и вражескими, запустило почти все, что у них оставалось, в ответ. Ну а потом начался апокалипсис. Пережили его немногие. Но среди них оказался достаточно высокий процент русских иммигрантов, которых условия существования на исторической родине, по климату мало отличающиеся от последствий ядерной зимы в более теплых широтах, отлично приспособили для выживания. Да и окружающие народы помогли сохранить нацию. В самой России, к сожалению, не выжил почти никто. Бункеров дл населения там было мало и сосредоточены они оказались в крупных городах, которые бомбили очень старательно именно в расчете на них. Небольшие же поселения, не попавшие под атомную бомбардировку, просто вымерзли. Громадные расстояния между оазисами жизни сильно препятствовали торговле. А она в те годы была жизнью. В большинстве своем населенные пункты, пережившие начало Войны даже не имели сети подземных транспортных туннелей, в которых теоретически можно было укрыться населению.