— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.
Я принимаюсь шевелить руками и ногами, приподнимаю плечи, ощущая на коже мягкую ткань сорочки.
— Отлично, — говорю я, и, к моему удивлению, это чистая правда.
Целительный чай сестры Серафины и впрямь сотворил маленькое чудо.
— Не прочь позавтракать? — спрашивает Аннит.
Я прислушиваюсь к себе и понимаю, что вот-вот помру с голоду.
— Да!
Она приближается с подносом. На нем кружка некрепкого пива, хлебец из монастырской печи и даже горшочек мягкого козьего сыра. Я намазываю сыр на хлеб, запускаю зубы в горбушку… Ничего более вкусного я совершенно точно в своей жизни не ела. Голод, как бы спавший во мне во время путешествия через все королевство, пробуждается с неистовой силой, так что завтрак я уничтожаю в считаные мгновения.
Аннит смотрит на меня, в глазах у нее забота.
— Добавки хочешь?
Я открываю рот, готовая сказать «да!», потому что не привыкла отказываться от еды, но вовремя понимаю, что желудок набит до отказа.
— Нет, — отвечаю я и, к счастью, вовремя спохватываюсь, чтобы добавить: — Спасибо большое.
Аннит улыбается, присаживаясь на табуретку рядом со мной, и разглаживает юбки у себя на коленях. Так и подмывает спросить о Сибелле, но я боюсь. Мало ли что могло с нею произойти за ночь! Мне даже стыдно, что сама я так безмятежно спала.
— Когда будешь готова, — говорит Аннит, — можешь пойти к сестре Серафине, она в мастерской ядов.
Яды! Это слово заставляет меня тотчас отбросить простыни и спустить ноги на пол.
— Я готова!
Аннит озабоченно морщит лоб:
— Уверена? Ты же здесь так недавно…
— Да, но у меня было пять дней в дороге, чтобы отойти от побоев. И, по правде говоря, чай и завтрак неплохо меня подлечили! — Я ощущаю жадность к обещанной работе, как совсем недавно — к еде. — Если можно, я возьмусь за дело прямо сейчас!
— Конечно можно! Ты вольна выбирать между трудом и отдыхом.
Аннит достает из шкафа облачение для меня. Оно светло-серое, как и у нее самой. Натягивая его через голову, я прямо-таки чувствую, как становлюсь частицей новой жизни, которую мне здесь посулили.
Аннит помогает причесаться, ловко и осторожно распутывая колтуны. Приведя меня в более-менее пристойный вид, выводит из комнаты и сопровождает по лабиринту коридоров. Вот она отворяет толстую дверь, и мы оказываемся снаружи. Я спешу за ней, моргая — очень уж яркое солнце. Аннит ведет меня на подветренную сторону островка, к небольшому дому, сложенному из камня.
— Внутрь мне нельзя, — поясняет она. — У меня ведь нет твоего дара. Но ты иди смело, добрая сестрица ждет.