Холодный свежий воздух изгоняет последние остатки яда из легких Дюваля, и он быстро восстанавливает здоровье. Мы болтаем и смеемся во время езды. Кажется, я никогда еще не смеялась так много. В пути Дюваль показывает мне имения своего отца, я же останавливаюсь для благодарственной молитвы у каждого придорожного менгира.
Ночи принадлежат нам безраздельно. Мы садимся у огня, который разводит Дюваль, мы соприкасаемся бедрами и плечами, мы пьем вино из одного меха и едим мясо, зажаренное на палочках. Мы говорим обо всякой чепухе, которая имеет значение лишь для нас.
Это роскошь общения наедине, и я понимаю, что скоро все должно завершиться. Слишком скоро.
В последнюю ночь нашего путешествия Дюваль удивительно молчалив. Вытянув из моих волос ленту, он перебирает ее в руке.
— Что с тобой? — спрашиваю я наконец.
Он поднимает голову. В его глазах отражается пламя огня.
— Когда приедем в Ренн, нам придется принимать решения.
Я отворачиваюсь. Еще длится наша последняя ночь, а окружающий мир уже вторгся в наш разговор.
— Знаю, — говорю я и, подобрав палочку, шевелю угли.
— Исмэй, если я тебе не противен, выходи за меня.
Я не могу передать, насколько потрясена этой честью. Честью, о которой никогда даже не помышляла.
Он улыбается.
— Полагаю, — говорит он, — святой Камул со святым Мортейном уж как-нибудь поладят между собой. В мире смертных они часто рука об руку трудятся.
Я тоже расплываюсь в невольной улыбке. Вот такой он всегда. Ужасно практичный.
— Возможно, господин мой. Война и Смерть неразлучны. Только мне нужно сперва переговорить с аббатисой.
У меня еще много вопросов, касающихся монастыря и моего служения, и я должна их разрешить.
— Так ты хочешь остаться в обители?
— Не знаю пока. Но если и так, мое служение уже не может быть прежним. Хотя бы потому, что я утратила веру в непогрешимость сестер.
Мы нагоняем герцогиню и других ее спутников у самых стен Ренна, в старом аббатстве, посвященном святой Бригантии. Изабо уже там; ее сопровождают госпожа Иверн и верная Луиза. При виде брата Анна и Изабо визжат от радости и бросаются ему навстречу. Какая герцогиня, какая принцесса, какой бастард?.. Они — семья, и эта семья снова вместе.
К моему некоторому удивлению, добрая Луиза сердечно обнимает меня, радуясь, что я вернулась целой и невредимой. Неловко глажу ее по спине. Я еще не привыкла к таким проявлениям любви и приязни.
Сестры из аббатства дают нам порадоваться встрече, потом провожают в приготовленные для нас комнаты. Они заблаговременно обо всем позаботились, понимая, что с дороги нам нужно освежиться и отдохнуть. Что до меня, я уже горюю по чудесному уединению с Дювалем, которое испытала в пути. Послушница открывает передо мной дверь, после чего тихо удаляется. Оставшись одна, я прислоняюсь спиной к дверному косяку и закрываю глаза.