— Ничего, поедем на моей машине, — предложил Джеймс и пошел в дом, чтобы взять пальто.
Он выключил плеер, все еще исполнявший музыку группы «Полис», потушил все огни и почувствовал огромное облегчение, когда закрыл дверь и уселся за руль.
Сначала они ехали в тишине. Майкл покусывал губу и смотрел в окно, Джеймс размышлял, как можно назвать то чувство, которое, как ему казалось, он испытывает. Поскольку его смущало затянувшееся молчание, он в конце концов не выдержал и спросил:
— Не возражаешь, если я включу музыку? Мне так легче вести машину.
Майкл нажал клавишу автомобильной магнитолы, и внезапно раздавшиеся звуки песни «Don’t You Want Me, Baby»[76] заставили его слегка вздрогнуть.
— Насколько я понимаю, эта песня опять популярна, — осмелился произнести Джеймс.
Майкл смотрел на бесконечные шеренги черных деревьев, выстроившихся вдоль шоссе А11, размышляя о том, сколько оттенков значения у термина «кома». Существуют ли комы, которые менее опасны, чем другие комы? Ему доводилось слышать истории о том, как люди оставались в коме в течение многих лет, а потом выходили из нее, целые и невредимые.
— Майк? Майк?
— Мм, прошу прощения…
— Что ты слушаешь в последнее время?
— Э-э-э… Не знаю, Джим. Наверное, что попало. Для меня это больше не имеет значения.
— Вот как? А ведь раньше, дружище, ты знал все новые группы даже еще до того, как они появлялись. Что произошло?
— Я вырос. Или, во всяком случае, вырос из всего этого… — Он помолчал. — А еще они что-нибудь сказали?
— Кто?
— Медики. Когда ты звонил.
— Нет, сказали только, что она в коме, что она попала в аварию и что следующие сорок восемь часов будут очень важны.
— Ты мне об этом не говорил… Почему они важны? Она может очнуться? Или они думают, что у нее будет больше шансов поправиться, если она продержится эти сорок восемь часов? В чем причина?
— Не знаю, Майк. Ты же знаешь, какие они, эти врачи. Вечно темнят, напускают тумана. Думаю, это на тот случай, если кто-нибудь захочет подать на них в суд, если то, что они пообещают, не сбудется.
— О врачах я ничего не знаю, — тихо ответил Майкл и снова принялся смотреть в окно.
Деревьев больше не было, и теперь вдоль шоссе тянулись пустые серые поля — повсюду, куда доставал глаз. Это пустое пространство удивило Майкла.
Между тем Джеймс все старался решить, что он должен чувствовать. Он знал, что должен чувствовать что-то, и, главное, он должен был показать Майклу, что что-то чувствует. Но он не был уверен, какого рода чувство испытывает. Поэтому он передумал говорить об этом и завел речь о другом: