и
Fordрешили перенести часть своего производства из Великобритании на немецкие заводы. Хотя такое решение во многом основывалось на чрезмерном укреплении фунта стерлингов, дополнительной причиной служило также то, что закрывать производство в Германии было слишком хлопотно и дорого. Иными словами, сами усилия правительств консерваторов и новых лейбористов по привлечению в страну инвестиций путем повышения гибкости британских законов повысили вероятность закрытия внешними инвесторами британских заводов. Легко пришло — легко ушло.
С другой стороны, если условия в такой экономике, как немецкая, более благоприятны, чем в британской, для сохранения уже существующих производственных мощностей, то британский подход, возможно, позволит привлечь больше новых компаний при условии, что британские власти продолжат обещать ни к чему не привязанным глобальным компаниям то, чего они хотят. Если такая политика окажется успешной, то постепенно все страны возьмут ее на вооружение, наперебой обещая внешним инвесторам все, чего бы те ни попросили, и закончится это предсказуемой «гонкой уступок» в трудовом законодательстве, снижением уровня налогов и соответствующим ухудшением качества общественных услуг (помимо тех, в которых непосредственно нуждаются внешние инвесторы, таких как коммуникации и повышение квалификации рабочей силы). До сих пор эта гонка разворачивалась медленно, главным образом из-за того, что вопросы трудового законодательства и социального обеспечения в некоторых (хотя, разумеется, не всех) странах Евросоюза имели больший вес, чем в Великобритании. Но со временем положение изменится. Какие бы устремления ни порождали демократические процессы в политике, населению, нуждающемуся в работе, придется уступить перед требованиями глобальных компаний.
Как бы ни преувеличивали успехи глобализации, она, безусловно, вносит свой вклад в создание проблем для демократии — системы, едва способной подняться над национальным уровнем. Однако последствия возрастающего значения компании как института (что представляет собой один из аспектов проблемы глобализации) оказываются значительно более глубокими и негативно сказываются на состоянии демократии более тонким образом.
В течение 1980-х годов многие крупные корпорации пытались внедрить у себя корпоративную культу-ру или подход «компания превыше всего». Он включал в себя подчинение всех аспектов работы целенаправленному стремлению к победе над конкурентами. В частности, в соответствие с генеральным планом следовало привести личность наемных работников и степень их преданности нанимателю. Главной моделью экономического успеха тогда еще считалась Япония, а крупные японские корпорации особенно эффективно применяли такую стратегию. Для многих компаний это стало обоснованием для запрета внешним профсоюзам представлять интересы работников компании, ассоциациям работодателей — представлять интересы самой компании при заключении коллективных договоров; компании отказались даже от услуг торговых ассоциаций при защите своих интересов технического и рыночного характера. Отныне компаниям полагалось во всем рассчитывать только на самих себя.