Сойдя на сушу, Многоликий долго не мог заставить себя заново почувствовать под ногами землю, а не колышущуюся палубу. Мальчишке казалось, что все вокруг только то и делают, что потешаются над его нескладной походкой. Он глотал злость, но послушно следовал за Катариной, словно вторая тень.
Та-Дорто оказался велик. Одна только береговая линия - золотой песок, весь в сухих водорослях и диковинных ракушках - тянулась на добрую милю вперед, и только потом встречалась с влажными джунглями. После прохладного Тарема, солнце пиратских островов казалось божьим благословением.
Катарина купила в Гильдии сопроводителей десятерых наемников, которые, как только галера встретилась с берегом, окружили ее тесным кольцом. Многоликому здоровяки казались бесполезными; в первый же день он высмотрел уязвимые места у каждого: один небрежно застегивал доспехи, отчего меж двумя железными пластинами нагрудника всегда оставалась брешь, другой весьма неумело скрывал дрожащие пальцы, третий оказался близорук... С одной стороны мальчишке льстило, что разделаться с десятком не составило бы большого труда, если только они не наваляться все разом, а с другой - раздражало неверие Катарины в него самого.
- Моя галера задержится на Та-Дорто еще дня на три, госпожа, - сказал капитан "Дикого кита". - Как и уговаривались, я буду ожидать вас.
- Благодарю, капитан. - Катарина позволила себе самую ничтожную улыбку из всех, которыми располагала.
Многоликий справедливо полагал, что видел все из них, и та, которую госпожа подарила капитану означала: "Дождешься меня, куда ж тебе деваться без моего золота". Они путешествовали инкогнито, как брат и сестра. Даже если капитан не поверил ни слову из басни, что Катарина состряпала буквально на ходу, он охотно поверил кошельку, набитому кратами. Проверенным жестом мужчина взвесил его на ладони и тут же сунул за пазуху, предлагая себя, свой корабль, команду и сердце в придачу. Так было в день их первой встречи. Теперь же капитан позволил себе не такой услужливый поклон. Несмотря на начало торгового сезона, Многоликий насчитал всего шесть кораблей, два из которых не были обозначены гербами или стягами какой-то из держав, а, значит, могли принадлежать только пиратам. Капитан галеры, вернее всего, решил, что богачке некуда будет деваться, кроме как идти к нему на поклон. А Катарина, судя по ее улыбке, поняла его намерения. Гордячка, она скорее дала бы оторвать себе руку, чем стала упрашивать просоленного морем дурня, смилостивиться и доставить их обратно в Тарем.