— Почему? — не понял Лютый. За прошедшее время он уже сжился с этой невероятной мыслью. И потому неверие других вызывало удивление.
— «Если ты пойдешь в прошлое и убьешь собственного дедушку, то не родишься и не сможешь пойти в прошлое», — розмысл явно кого-то передразнивал.
— Это что за бред? — голова с устатку была не в состоянии переварить столь сложную фразу.
— Основной довод противников, — пояснил Скворец, мгновенно посерьезнев. — Сам понимаешь, не стоит и гроша. В нашем случае, как только русины изменили историю, по логике недоверцев[55], они должны бесследно исчезнуть. Или в пустоте раствориться до того, как изменили. Ну и дальше в том же духе.
Он посмотрел на осоловелые глаза скрытника и добавил:
— Признаюсь, сам в этих резонах запутался. Суть в том, что я Мстиславу почти поверил. Достаточно, чтобы попытаться доказать правоту. Или неправоту. Но работы предстоит немало.
— От нас что?
— Как всегда, — развел руками воевод-розмысл. — Я собираю группу. Привлеку кое-кого со стороны. Стрыя твоего, например. Нужны люди, способные посмотреть на происходящее и произошедшее с разных сторон. Введу в курс дела, наметим план работы, раскидаем обязанности. От Управы наблюдатель нужен. Ты им, друже, и будешь, поскольку заварил эту кашу.
— Назначенный наблюдатель[56]? — удивился Лютый.
— Так точно! — подтвердил Скворец. — Как только всех соберу, даем делу первую скрытность. Так что без тайных никуда. Я бы прямо сейчас дал, но зачем время терять? Пусть люди работают, пока допуска подписывать будем, — Голуб посмотрел на хлопающего глазами волхва и рассмеялся. — Не бойся, по раскопкам тебя таскать не станем. Разве что в качестве кострового.
— Да таскай, сколько влезет. Лишь бы результат имелся.
— Учту, — усмехнулся воевода. — Ладно, езжай спать, а то прямо здесь свалишься.
— Угу, — кивнул Лютый, и снова с трудом подавил зевок, рвущийся наружу. — Просьба одна. Будешь Ждана приглашать, скажи, что я за него просил. Старику приятно будет, что не забываю. Будто его можно забыть!
— Это точно, — хохотнул Скворец. — Сделаю. Не вопрос.
«В Киеве нас не заметили. Нет, все, кому надо, о вятичском посольстве знали. И кому не надо — тоже. И что с того? Прислали очередные земли своих представителей. Вождей по лесам сотни ховаются. И посланников их в Киеве предостаточно. Что, из-за каждого хай на весь мир поднимать? Обойдутся! Каждый князек, сумевший свой сосновый кремль осиновым тыном обнести, с одной стороны, хочет быть полновластным владыкой „своей земли“, но с другой, отлично понимает, что два десятка его дружинников — ничто перед настоящей опасностью. Вот и жаждет в защитниках иметь не кого-нибудь, а князя. Притом, не слишком далекого, да посильнее, и чтобы справедливый и милостивый. А еще желательно, чтобы по крови родство было хоть на осьмушку. В общем, идеал, которого, естественно, не существует и существовать не может.