С той стороны огонь почти затих, но вдруг снова начал нарастать – к остававшимся стрелкам, если они еще были живы, явно подошло подкрепление. Однако теперь огонь велся практически от решетки, и до баррикады доставали далеко не все пули. Но и пулеметные очереди тоже больше давили на психику атакующих, чем наносили им серьезный урон – в районе решетки из-за разности уровней тоже была мертвая зона, куда пули десантников доставали только рикошетом.
Пулемет заткнулся, и Лавров отпустил спусковой крючок – лента закончилась. В ушах звенело от грохота выстрелов, поэтому он только кивнул – «давай, мол», – когда Павлов взялся менять ленту. Лязг ее звеньев в общем грохоте был практически неразличим. Федосеев еще стрелял, рядом Литвинов бил из трофейного «АКМ» короткими экономными очередями, хотя куда он мог там целиться, Андрею было непонятно – противник залег, стараясь не высовывать головы из мертвой зоны. Однако сквозь грохот и треск донесся чей-то вскрик. «Минус один, – подумал Лавров, – все легче».
Ситуация складывалась патовая – на стороне противника был численный перевес, который он не мог реализовать в полной мере из-за узости пещеры, на стороне десантников – практически неуязвимая позиция, не имевшая, однако, иного пути отхода, как через порядки атакующих. Боеприпасов в достатке имели обе стороны. О еде и воде вопрос пока не стоял – слишком недолго все это продолжалось. Но дышать в пещере уже было трудновато – дальний зал не имел иной вентиляции, кроме как со стороны входа, а оттуда тянуло дымом и пороховыми газами. А противогазов у десантников не было – такого боя не мог предусмотреть никто.
Сколько так удастся продержаться – непонятно, думал Батяня, снова нажимая на спусковой крючок. Патронов до фига, но воды и еды мало. С воздухом тоже не ахти, хотя могло быть еще хуже. Странно, что бандиты Шайтана еще не додумались завалить вход. Если только не вся их взрывчатка лежит на этом складе – а осколочными гранатами обвал не вызвать. В голове у Андрея шевельнулась слабая надежда: а что, если…
– Алексей, – проорал он, едва слыша свой голос, – замени меня! Литвинов, ко мне!
Но его услышали. Старлей откатился от своей амбразуры, а Павлов занял место за пулеметом Лаврова.
Когда они через несколько минут вернулись из темноты, в глазах капитана Лавров прочитал немой вопрос. В ответ он ободряюще улыбнулся, но ничего не сказал, лишь снова взялся за пулемет. И снова гремели выстрелы, слышались чьи-то вскрики… Десантникам пока везло – даже рикошетом никого пока не задело.
И вдруг стрельба стихла. Услышав, что противник не стреляет, десантники тоже прекратили огонь.