– Эс! (нет)
– Господин, это очень сильная воин, такой здесь звать луму – могучая, и он хотеть возьми у тебя урте-каби, – встревоженно прошептал проводник. – Ему надо уступи, иначе он сильно разгневаться.
– Я тоже очень сильный воин и тоже могу разгневаться, – пренебрежительно покосившись в сторону туземца, спокойно пояснил Лавров. – Если он хочет помериться силой, я готов. Переведи ему. И пусть знает, что, если он посмеет действовать обманом, демоны ночи выпьют из него жизнь еще до того часа, когда на небе погаснут звезды.
Испуганно поежившись, переводчик, как понял Андрей, в предельно смягченных, сглаженных выражениях изложил сказанное соискателю талисмана. Вскинув стиснутые кулаки, тот с ликованием на лице выразил свое полное согласие. Поднявшись на ноги и передав переводчику во временное хранение цифровую камеру и талисман, Лавров указал пальцем на туземца.
– Скажи ему еще, что наш спор должен быть справедливым. Раз уж он хочет отвоевать у меня урте-каби, что сам поставит взамен? Он ведь тоже чем-то должен рисковать, – обронил он, глядя на своего оппонента.
Проводник передал его слова луму, ухмыльнувшись, тот мотнул головой и, подойдя к толпе женщин, со стороны наблюдающих за происходящим, взял за руку молодую, хорошенькую особу в длинном саронге и вывел ее к костру, что-то бросив проводнику.
– Он сказать, что ставит свой жена. Если ты победить, ты с ней сегодня спать.
– Он что, с ума сошел? – Андрей совершенно не ожидал, что дело примет именно такой оборот. – По нашим законам это считается преступлением, если с человеком поступают, как с вещью. Скажи ему это.
– Здесь свой закона, – вполголоса заговорил проводник. – И ты надо согласный, иначе тебя назови трус. А это опасный!
– Ну, хорошо… – усмехнулся Лавров. – Спроси, как он хочет мериться силой – бороться, драться или как-то по-другому?
Из многословного перевода он понял, что луму собирается драться на ножах. Побежденным считается тот, чью кровь – хотя бы от царапины! – раньше увидят зрители.
Сняв рубашку, чтобы не порвать ее во время схватки, Андрей заранее решил, что драться будет без ножа. Несколько раз глубоко вдохнув, с последующим прерывистым, толчкообразным выдохом, он повел головой вправо-влево, вводя себя в особое состояние. Все второстепенное и малозначащее – любые сомнения, любые эмоции – сразу же ушло куда-то прочь, уступая место непоколебимой уверенности в своей силе и мощи. На место рассудочной логике пришла безмолвная интуиция, управляющая мышцами тела и позволяющая предвидеть любой выпад соперника и быстро реагировать на него.