— Ты что это делаешь, а? — схватил его за руку Паня.
От неожиданности Борька уронил мел и широко открыл рот, готовясь зареветь «Мама!»
— Молчи, а то!.. — пригрозил Паня.
Борька засопел и стал оправдываться:
— Я нечаянно…
— Сам пишешь, да еще и врешь! Сейчас же говори: кто тебя научил такую чепуху писать? Генка Фелистеев, да?
— Не-е… Все мальчишки говорят, что ты самозванец.
Это смутило Паню.
— Не смей, не смей писать на нашем заборе! — тряхнул он Борьку. — Как стукну сверху вниз, так сразу пожалеешь!
— А я не боюсь! — осмелел Борька, придя в себя. — Ты все равно маленьких никогда не стукаешь…
Паня сдернул с его ноги сандалию:
— Принеси мокрую тряпку, тогда отдам.
Меловая надпись была уничтожена, но на душе остался неприятный осадок. В школу Паня шел неохотно, уверенный, что там его ждут новые неприятности.
Во дворе, у школьного крыльца, вырос блестящий лес, на стволах и сучьях которого играли тысячи огоньков. Это были вешалки, сделанные артелью «Металлист», точно такие же, как в гардеробе Дворца культуры. Ребята помогали активистам родительского комитета вносить звеневшие вешалки в школу, и больше всех суетился Вадик.
— Пань, включайся! — крикнул он.
Вешалки переселились в раздевалку, где слесари скрепляли их в ряды, и друзья пошли смотреть дорожку-стометровку на спортивной площадке. Дорожка получилась отличная и, по выражению школьников, сама бежала под ноги. Начались пробные забеги. Паня, принявший в них горячее участие, раз за разом финишировал первым, но кто-то из зрителей громко спросил: «Эй, самозванец, своими ногами бегаешь или журавлиными?» Послышался смех, и от Паниного торжества не осталось и следа.
— Пань, знаешь, Генка подучивает всех ребят тебя самозванцем дразнить, — зашептал Вадик, отведя его в сторонку. — Все-таки надо с Генкой объясниться без слов. Ты начнешь, а я помогу.
— Ты же сам вчера говорил, чтобы я не обращал внимания, — горько улыбнулся Паня.
— Да, конечно… А если ты совсем не будешь обращать внимания, так все скажут, что ты бледный трус.
— Не лезь! Это из-за ножичка Генка так обозлился… Ты еще хочешь, чтобы нам и за драку попало?
— Попадет, да пройдет… А ты хочешь, чтобы все ребята тебя просмеивали и меня с тобой, да? Нечего с тобой даже дружить, если ты такой! — рассердился Вадик и убежал в зоокабинет.
Все бушевало в Пане. Нет, конечно, он не мог оставить без внимания Фелистеевские козни, он должен был немедленно принять меры. Но какие именно?
Неожиданно он увидел Гену.
Его недруг стоял на школьном крыльце, небрежно прислонившись к колонне, и что-то рассказывал смеющимся ребятам.