— Просто знаю своего отца. Он всегда считал деньги панацеей от всех бед.
— Так или иначе, я завтра уезжаю. Лучше служить в армии, чем нигде.
— Может, мне самой пойти поговорить с ними? Не для того я училась, чтобы сидеть под крылышком у мамочки.
— Не делай этого, — быстро произнес Хамид. — Сказано было ждать.
Лейла подняла на него глаза.
— Тебе обязательно нужно ехать?
— Надо же что-то делать. Деньги на исходе.
— У меня есть деньги.
— Нет.
С минуту Лейла молчала, уставясь на свой стакан, потом вновь взглянула на сирийца.
— Я надеялась, что нас пошлют вместе.
— Я не тот человек. Для таких дел больше подходят студенты: они не так бросаются в глаза.
— Ты тоже молод и вполне сойдешь за студента.
— Возможно — в темноте.
— Если ты вступишь в сирийскую армию, тебя уже оттуда не выпустят.
— А может, мне и не захочется? Судя по тому, как разворачивается военное строительство, и Египет вооружается, — все говорит за то, что дело пахнет керосином. А если разразится война, мне светит стать офицером.
— Это предел твоих мечтаний?
— Нет.
— Чего же ты хочешь?
— Заработать побольше денег. Как твой отец.
— Хватит об этом, — в неожиданном приступе ярости выпалила она. — Только и слышу отовсюду: мой отец то, мой отец это. Даже мать только о нем и говорит.
— Ты видела сегодняшнюю газету?
— Нет.
— Почитай. Может, тогда поймешь, почему все говорят о твоем отце.
— Что он еще натворил?
— Только что заключил крупную сделку на строительство нефтяных танкеров с Японией. Закупил десять танкеров, и они обещают построить еще двадцать. Все супертанкеры. Это будет самая крупная арабская флотилия.
— Хвала Аллаху, — саркастически заметила она. — И на сколько же он стал богаче?
— По крайней мере он что-то делает для страны. Почему греки и все прочие должны владеть монополией на наши морские перевозки?
— Это поможет борьбе за освобождение Палестины?
Хамид оставил ее вопрос без ответа.
— Прости, — тут же пожалела Лейла. — Я не хотела ссориться. Просто меня бесит, что я сижу без дела.
— Ничего.
— Хочешь, пойду с тобой в номер?
— О’кей, — улыбнулся он. — Только, может, сначала сходим в кино? В Дамаске крутят фильмы десятилетней давности.
Бейдр поставил бокал на стол. В голове приятно шумело. Гейша, стоявшая подле него на коленях, тут же снова налила ему вина. Бейдр неуверенно посмотрел на нее. Он не привык много пить. Время от времени бокал шампанского—и довольно.
— Хватит, — произнес он, поднимаясь на ноги и чувствуя легкое головокружение. Гейша с готовностью пришла ему на помощь. Бейдр улыбнулся.
— Спи.
Она непонимающе воззрилась на него.