Обмен улыбками, приготовление кофе. И хочется с кухни удрать, невозможно молча улыбаться более полутора минут.
Овощ шестым чувством уловил миллионерские флюиды: с Ксенькой стал головокружительно ласков и предупредителен. Зазря прождали ее в «Бофинже» на Бастилии — она была у знакомой, и Франсуа к подъезду подкатил: сюрприз. «Откуда я знала, зачем он адрес спрашивал?..» — вяло оправдывалась Ксения, но стало ясно: не рвется она знакомиться с владельцем яхты. Тогда попросили Лауру составлять по вечерам компанию — и Джованни, пару дней поколебавшись, признался ей в бурных чувствах. Лаура только фыркнула.
Вскоре Джованни начал раздражать. Повсюду платил Ноэль, а Джованни всякий раз качал головой и произносил одно и то же: “Ma no, Natale! Perché hai pagato? Non dovevi!” — и все повторялось. «Так и становятся миллионерами! — подытожила мадам Дель Анна, когда Марина пришла пошептаться. — Видала его гостинец? Канноли, сладкие трубочки? Ничего подороже не привез! А какие на Сицилии сыры! Рагузано, пекорино, тума, примосале! А колбасы! А шоколад! Ммм… la cioccolata di Modica…» — мадам Дель Анна мечтательно закатила глаза.
Перед отъездом Джованни уже ходил с Лаурой за руку. Марине не верилось, что Лаура вернется на Сицилию:
— Для нее же это шаг назад…
В ответ Ноэль пожал плечом:
— Позавчера на счет Джованни упало два миллиона: виллу продал. Так что назад она вприпрыжку побежит…
— Осуждаешь? А ты видел, как она тут живет, с ее зарплатой?
— Похоже, ты такая же материалистка, как она!
Это походило на пощечины. Он не знал, что давал ей пощечины. Или знал? Не жалел? Не любил уже, как раньше?
Потом был этот разговор о Ксеньке. Случись что с Франсуа, идти им с Женей по миру: акула из Америки разве что кота отдаст (не нужен); вот Ксеня и пыталась узнать, Франсуа на себя одного квартиру оформил или ей угол перепадет…
— Она его уже похоронила? — Ноэль ткнулся глазами в глаза.
— Да о чем ты! Просто у нее за спиной ветер, понимаешь?
Не понимал: Ксенька должна «просто жить», не высчитывая.
— Как не высчитывать, если у тебя на руках ребенок!
— А может, ты тоже думаешь, что когда я…
— Ничего я не думаю, Ноэль!
— А я думаю. Думаю, что у нас с тобой разные ценности, Марина.
Не пара она ему. Когда вошла в этот дом, сразу поняла — нет ей тут места. И рядом с ним места нет. Чтобы друга потешить, он пойдет в отель ютиться — а по ней это слишком. Именно он — не она, ее не приучили — встает, поднимается в кухню, моет виноград, приносит. Мелочь, но для него такие мелочи — как дыхание, и из этого дыхания сплетается жизнь. Он говорит: «Желание давать должно идти изнутри. Идти не от воспитания, а отсюда», хлопает ладонью по грудной клетке.