Глаз повернулся в орбите, тело вздрогнуло, и изо рта вырвался свистящий крик:
– Нет, никогда!
При этих словах новая струя крови вырвалась из его сжатого рта. Громко вздохнув, серебряных дел мастер обмяк, и голова его безвольно упала на грудь.
– Он ушел, да упокоит Господь его душу, – прошептал Томас, который все это время негромко бормотал слова заупокойной молитвы, без конца осеняя себя крестным знамением.
Коронер опустился на пятки в узком проходе и взглянул на своего помощника.
– Ну, Гвин, и кто же это сделал?
Глава восемнадцатая,
в которой коронер Джон обследует
некоторые раны
Чтобы соблюсти приличия, тело Фитцосберна перенесли на Мартин-лейн и уложили на пол его мастерской в задней комнате. В пустынном и брошенном здании было холодно, горн не горел. Двое работников сидели в тюрьме замка, Мабель сбежала, а слуга-повар вернулся в дом своего сына, поскольку работодателя у него больше не было.
Примерно через час после смерти Годфри Джон де Вулф, его шурин Ричард де Ревелль и Ральф Морин стояли над телом, а позади них толпились Гвин, Томас и несколько солдат.
– Он признался, говоришь ты? – спросил шериф, испытывая большое облегчение, потому что со смертью Фитцосберна разрешилось сразу несколько его проблем. Ему больше не нужно было защищать главного гильдейского мастера, и давления со стороны Феррарсов и де Курси теперь не будет, поскольку от их главного подозреваемого благополучно избавились.
– Он сделал должное признание в ответ на мои вопросы, в присутствии свидетелей и в полном сознании того, что у него нет надежды на выздоровление, так что все это делает признание достойным доверия, – осторожно произнес Джон.
Де Ревелль нахмурился, почувствовав опасения коронера.
– Какими были вопросы?
– Был ли он отцом ребенка Адели и настоял ли он на аборте. Он дал утвердительный ответ на оба вопроса.
Острые глазки шерифа встретились с взглядом Джона.
– Что еще?
– Он отрицал, что изнасиловал Кристину Риффорд.
Де Ревелль раздумывал с минуту, потом пожал плечами. Еще одной проблемой меньше, поскольку Генри Риффорд, хотя и был городским старшиной, все-таки находился в другой «весовой категории» по сравнению с теми, кто так суетился из-за смерти Адели.
– Ты проведешь над ним свое дознание, полагаю? – высокомерно поинтересовался он.
– Попозже сегодня днем. Жюри (присяжные) почти полностью будет состоять из викариев, хористов и служек из домов каноников. Мы знаем, что у нас труп норманнского мужчины, так что никакого представления не понадобится.
Внезапно шерифа осенило.
– Смерть произошла на не принадлежащей церкви территории, так?