– Дорога! – заорал вдруг Силка, ушедший вперед метров на пять.
Это действительно была дорога. Несмотря на наносы свежего снега, дорожный профиль отчетливо просматривался.
– Правее, правее бери… Видишь?
Валентин вновь вскочил в сани, Сила, затушив факел, забрался вслед за ним. Ероха подбодрил лошадь легким ударом вожжей, и та, вновь почувствовав под копытами твердый наст, даже перешла с шага на легкую рысь. «Теперь точно приедем либо в Вологду, либо обратно в слободу. В слободу тоже неплохо, – успокаивал себя Валентин. – Узнаем, где дом губного старосты, и подъедем прямо к нему».
Ветер начал вроде бы слабеть, лошадка небыстро, но бежала. Уже и лес появился по обе стороны дороги. Но время шло, а человеческого жилья все не было. Ни города, ни слободы, ни хоть какой-нибудь зачуханной деревушки. Постепенно стих и снегопад, а ветер разодрал в клочья облачную пелену. В прореху выглянула большая желтая луна и улыбнулась путникам. По обе стороны дороги черной стеной стоял вековой лес, а дорога, посеребренная теперь лунным светом, тянулась вперед, насколько мог видеть глаз.
– А метель-то стихла, – объявил Ероха, такой довольный, будто произошло это исключительно благодаря его стараниям. – И дорога теперь видна. Куда-нибудь да приедем.
Собственно, примерно то же самое подумал и Валентин за несколько секунд до того, как Ероха произнес эту сакраментальную фразу.
– Главное, – отозвался из саней Силка, – чтобы лошадь не встала. Устала небось, бедная.
А устать было от чего. По прикидкам Валентина, после того, как они вновь нашли дорогу, прошло часа три-четыре. И, как бы отвечая на эти их опасения, лошадка начала замедлять ход. Ероха принялся на чем свет стоит ругать ленивую лошадь, ее дурака хозяина и чертова Силку с его глазливым языком. Но не успела лошадка окончательно встать, как вдруг из лесной черноты раздался длинный, переливчатый вой. И тут же этот жуткий призыв, от которого кровь, казалось, застыла в жилах, был подхвачен еще в нескольких местах. Уставшая лошадь вздрогнула и, вместо того чтобы остановиться, пустилась вскачь.
– Волки! – пронзительно завопил Сила.
– Факел, факел зажигай! – заорал в ответ ему Валентин.
Кроме Силкиного факела и охотничьих лыж, ничего, что можно использовать в качестве средства обороны от серых хищников, у них не было. Силка принялся чиркать кресалом, но то ли руки у него тряслись от волнения, то ли еще что-то мешало, зажечь факел все никак не получалось. «Скорее он солому в санях запалит, чем этот факел разожжет», – совершенно спокойно, даже равнодушно, подумал Валентин.