— Ну дай ты мне подержать ребенка, пока не вымахала с тебя ростом, — услышал он щекой еле слышный шепот незаметно появившейся жены.
«Она не волнуется, — подумал Вартан Мартиросович с чувством некоторого превосходства. — Все-таки женщины больше защищены от воображения, чем мужчины».
Выйдя на позлащенную утренними заморозками улицу Еланского, он огляделся и с аппетитом вздохнул. Из первой машины у чугунной ограды кто-то махал ему рукой. Откидываясь на заднее сиденье, он не успел обеспокоиться, куда же девался сверток с грудной Ануш, потому что рядом с ним оказалась все та же Ануш, только пятилетняя, в вязаной шапочке, жующая булку. Карие глаза ребенка были такими влажно-живыми, точно в них сразу сияли весь смех и весь рев, которые глазам предстояло излучать-исторгать на протяжении многих лет, но смеха — больше.
— А мы вчера делали аппликации, клеили зверей, — сказала девочка, доверительно обращаясь к нему. — Кира Владимировна сказала, что мой лягушонок — королевский. Его зовут Винсент. Я его так назвала.
Вместо умиления доктор снова ощутил раздражение: сколько можно играть на родительских чувствах, а главное, нельзя же без конца притворяться, будто не замечаешь подмены.
— Ты чья, девочка? Как тебя зовут? — Он старался говорить негромко и мягко: ребенок-то чем виноват?
— Кристина, — удивилась девочка, явно убежденная в том, что уж ее все вокруг знают.
— Ах, Кристина… — Никогосов-отец ждал другого ответа.
«А ведь и впрямь похожа, — подумал он, — очень даже. И шапочка эта… Как нарочно». Он уже почти жалел, что девочка назвалась другим именем.
— Влада Бирюк наклеила двух бегемотов. А Сашка Максимов вырезал танк. Кира Владимировна говорит: Саша, разве танк — животное?
Тут Кристина расхохоталась так, что все в машине невольно подчинились этому смеху и тоже рассмеялись.
— А Саша что?
— А Сашка обиделся, потому что он старался… Танк — животное. — Девочка хотела поскорей вернуться к смешной теме и к смеху. — Танк — это… курица!
Слово «курица» она крикнула звонко и старательно расхохоталась.
— Чья это девочка?
— Юры Амирьянца дочка. Мама передала, папа подхватит через часок.
«Выходит, это не по сценарию. — Вартан Мартиросович был поражен. — Или это тоже так задумано?»
Неподалеку от Лужников, в центре тихого двора за побеленной оградой, виднелись шляпки огромных грибов, выкрашенные масляной краской каркасы черепах, избушки и пластиковая горка. Нарядные гости, выйдя из машин, толпились на дорожках, свысока разглядывая клумбу, усаженную бархатцами, песочницы с остатками сероватого песка, павильоны, разрисованные зайцами, ромашками и бессмысленно-приветливыми детьми.