— Как думаешь, — Ульяна понизила голос, — тут можно только смотреть?
— Это же чужой сад. Тут ничего нельзя. Но у нас билеты, помнишь? Хочешь виноград?
— Хочу. Только надо бы…
— Здесь все чистое!
— Откуда ты знаешь?
— Просто чувствую. — Он сказал это наугад, сознавая огромность работы, проделанной ради них.
Ульяна осторожно сорвала ягоду — та была черной с боков и туманно-свинцовой на макушке — и быстро поднесла ее к губам студента. «Проверка», — хихикнула она, чтобы отвлечь его от ласковой сути жеста. Можно было остаться рядом с «изабеллой», но любопытство тянуло дальше, в глубины сада. Дорожка вдруг стала выпускать из себя извилистые тропинки-отводки. Куда бы парочка ни сворачивала, в каждом уголке она для начала ошарашенно переглядывалась.
И было чему удивиться! Пышное, как прическа растамана, дерево, усыпанное черешней, — от одного только несчетного изобилия ягод делалось весело: сколько ни рви с ветки, все равно не убавится.
— Всю жизнь мечтала поесть черешни с дерева! Можно?
— Только попробуй!
— А чего сам лопаешь?
— Не могу удержаться.
— Ну и я тогда не смогу. Сереж! — Она обращалась к нему протяжно-вопросительно, как к старшему. — У меня маленькие брат и сестра, я тебе не говорила. Можно будет немного им повезти гостинцев? А?
— Сделаем.
Прохладные брызги хлестнули по ногам — фонтанчик плясал между грядок, вертя плетями сверкающих струй. Но куда холодней окатило, когда рядом с ажурной скамейкой обнаружилась пара литых резиновых сапог огромного размера. Ульяна застыла на месте:
— Тебе не кажется, что мы здесь не одни?
Соловец оглянулся по сторонам и молча протянул девушке медово-зеленый плод, растрескавшийся от спелости.
— Это еще что?
— Винная ягода. Инжир. Никогда не ела?
— Сушеный ела. Но он не такой совсем. Непохоже. Слушай, давай отсюда…
— Откуси и загадай желание!
— Мм… — лицо ее просияло удовольствием, — ну хорошо… Желаю еще инжира!
За очередным поворотом на садовом столе оказалась кофейная чашка, в пепельнице дымилась непогашенная сигарета. Кто-то здесь был — рядом, может быть, в шаге от них. Ульяна беспокойно огляделась, но увидела только новые дары райского сада. Бугристые груши, янтарные сливы, оранжевую мушмулу… А на этом дереве плоды и вовсе невиданные — огромные, ярко-зеленые, с желтыми макушками, красной лаковой кожурой… Что такое! Вот один плод раскрылся, расправил крылья и оказался попугаем, сердито прокричавшим что-то картавым голосом.
— Попугаи на свободе? Мы вообще-то где? О! Вон какая веточка! Сережа, достанешь?
— Достану, конечно. Подставляй! — И в Ульяну полетели ягоды — в ладони, на плечи, в волосы.