— О! Антуан? Здесь?
Они шагнули друг к другу и дружески обнялись. Затем граф де Рони-Шерье отступил на шаг, и его лицо озарилось улыбкой. Он родился и вырос в том же провинциальном городке, что и Орсини, и все свое далекое безоблачное детство они провели вместе. Трудно было бы найти более преданных друзей, чем юный граф и сын колбасника. Товарищи по проказам и играм, они до этих дней сохранили память о дружбе, ни разу не омраченную сознанием неравенства между ними. Лишь память, потому что в семнадцать лет Орсини покинул Этьенн, отправившись учиться, и с тех пор они ни разу не виделись. Детская дружба обогатила обоих. Скорее всего, без Орсини Антуан вырос бы слишком наивным, совсем не знающим жизни, этаким ограниченным провинциальным дворянчиком, испорченым безалаберным воспитанием матери. Орсини, не встретив Антуана, должно быть, не потянулся бы к свету, пытаясь подняться над своей средой, не устыдился бы своего невежества и дикости.
— Эжен, как ты здесь очутился? Ты был у ее величества? Что-нибудь стряслось?
Орсини шутливо пожал плечами.
— Пока нет. Но боюсь, что меня-таки повесят, Антуан. Это неприятно, но, кажется, неизбежно.
— Повесят? Не шути так! А за что, если не секрет?
— Должно быть, я проявил неуважение. Изабелла мечет гром и молнии от ярости.
— Почему?!!
— Я пытался выбить для себя должность.
— А! Как ты меня напугал, Эжен! Но боюсь, тебя все-таки не повесят, — рассмеялся Рони-Шерье.
— Отчего так?
— Наша королева — не какой-нибудь Филипп Жестокосердный. Она милая дама и вовсе не злопамятна. Думаю, в худшем случае, она сейчас веселится от души и готовит тебе сюрприз.
— Ты думаешь? — недоверчиво спросил Орсини. — Сюрпризы бывают разные. Какие обычно преподносит ее величество Изабелла Аквитанская?
— Не знаю. Она же женщина. А кто может наверняка сказать, что на уме у прелестной молодой женщины?
— Прелестной? — брови Орсини медленно поползли вверх. — Кстати, ты куда-то шел… Я не задерживаю тебя?
— М-м… Нет. Я шел к королеве, с докладом. Но я пришел слишком рано.
— Вот оно что! О чем же ты будешь докладывать? — насмешливо спросил Орсини.
— Да я пока не знаю, — Рони-Шерье смущенно улыбнулся. Но краска, ярким пятном запылавшая на его щеках, выдала его.
— Дорогой Антуан, должно быть, ты еще новичок при дворе. Тебя еще не научили искусно лгать. Кто мог подумать! Кротчайший граф де Рони-Шерье, скромный провинциал, — фаворит самой королевы! У меня нет слов! Потрясающе! — смеялся Орсини.
— Эжен, перестань, ради всего святого, — с досадой взмолился граф.
— Что это пришло тебе в голову? Если б это было так… То есть, ты ошибаешься, и мне неприятно слышать, как ты говоришь о ней.