— Понятно, сэр. Со своей стороны хочу сказать, что эти широты мне более приятны, чем все те, где я бывал ранее. Если бы мы могли отбуксировать сюда Британские острова, сколько бы решилось проблем! Манго сами сыпались бы нам в рот.
— Славно придумано, сэр. Вместе с Ирландией?
— Нет, сэр. Ее я предложу присоединить к Соединенным Штатам.
— И пусть отделяется от них, сколько угодно, а, мистер Тальбот?
— Она бы очень удобно улеглась вдоль Новой Англии. А там — будь что будет!
— У меня бы мигом половина вахтенных сбежала.
— Что ж, стоит того, сэр. Ах, что за благородная картина — океан, освещенный низко стоящим солнцем! Стоит ему подняться повыше, и волны теряют живописный вид, которым мы любуемся на рассвете и на закате.
— Я так привык к здешнему виду, что уже и не замечаю его. Однако я благодарен океану — если можно так сказать — за другую возможность.
— Какую же?
— Тут человек может побыть в одиночестве.
— Тут капитан может побыть в одиночестве, сэр. Остальным в море приходится жить довольно скученно, что не идет им на пользу. Так что Цирцее[30] было скорее на руку, что ее жертвы — моряки. Не пришлось особенно трудиться.
Только произнеся последние слова, я сообразил, насколько язвительно они звучат. По озадаченному выражению капитанского лица я понял, что он пытается припомнить, что же случилось с кораблем под таким названием.
— Скученно?
— Можно сказать, стадно. Нет, но какой же чудный воздух! Признаюсь, для меня невыносима даже мысль о том, чтобы снова спуститься в каюту и засесть за дневник.
Капитан Андерсон запнулся о слово «дневник», словно налетел на камень. Я притворился, что ничего не заметил и продолжал:
— Это частью забава, а частью мой долг. Нечто вроде того, что вы зовете судовым журналом.
— Вам, наверное, и писать-то не о чем — у нас тут мало что происходит.
— Да что вы, сэр! Ошибаетесь, у меня не хватает ни времени, ни бумаги, чтобы увековечить все интересные события и характеры, заодно с моими собственными наблюдениями. Возьмите, к примеру, мистера Преттимена! Вот персонаж, так персонаж! Уже на весь корабль успел прославиться!
Капитан Андерсон никак не мог взять в толк, о чем это я.
— Персонаж?
— Знаете, — похохатывая, продолжал я, — даже если бы его светлость не дал мне такого поручения, я бы все равно писал — для себя. Всегда мечтал превзойти Гиббона.[31] Так что подарок крестного оказался очень кстати.
Тиран изволил улыбнуться, но как-то неуверенно, как человек, понимающий, что выдернуть зуб не так больно, как оставлять его ныть во рту.
— Вот как, выходит, мы все прославимся. Не ожидал.