— Что здесь происходит?
На голове у него покоилась нашлепка из китайской зелено-коричневой массы.
Иванова с легкостью мастодонта развернулась. Клипсы изменили направление колебаний и стукнули обладательницу по щекам.
Она мотнула головой, точно лев, огрызнувшийся на комара, клипсы застыли, чуть покачиваясь.
— Ты кто такой? — спросила Иванова.
— Я муж Лены. Что здесь происходит?
— Козел ты, а не муж. Рога выводишь? — Иванова кивнула на его голову.
Володя не нашел что ответить.
— Что вы хулиганите? — Лена обрела дар речи. — Кто вы такая? Я сейчас милицию вызову.
— Милицию? Мерзавка! Шмакодявка! Надо было вызывать милицию, когда ты чужого мужа соблазняла!
— Какого мужа? — растерянно спросил Володя.
— Моего, Пашку. Пупсиком она его зовет, — передразнила Иванова, потирая ладони, словно стряхивая с них остатки чужой, в клочья разодранной плоти. — У этого пупсика почти два центнера весу. Как он тебя не раздавил?
— Возмутительно! — Лена пунцово вспыхнула. — Я не знаю никакого вашего мужа, вообще никакого не знаю.
— Не знаешь? А этот, — Иванова ткнула пальцем в Володю, — что, для прикрытия? Или он немощный…
Именно в момент, когда Иванова произнесла ругательство, появилась дочь Настя.
— Мама, картошку жарить или варить? — спросила Настя, с интересом разглядывая визитершу.
— Варить, и не смей сюда показываться! — Лена постаралась придать голосу строгость.
— Подумаешь, — пожала плечами дочь, — все равно слышно. Речь у вас!.. — Настя обратилась к Ивановой с заметным восхищением. — Отпад! Где табуированную лексику изучали?
— Чего? — не поняла Иванова.
— Марш на кухню! — приказала Лена дочери и повернулась к мужу:
— Володенька!
Лечебная жижа сползала со лба, текла по щекам, и казалось, что он плачет нечеловеческими слезами.
— Какое-то недоразумение. — Лена прижала руки к его груди. — Впервые вижу эту женщину…
— Еще бы, — буркнула Иванова. — Я только сегодня узнала, а то давно бы тебе патлы повыдергивала.
— Понятия не имею о ее двухцентнеровом муже, — продолжала Лена, вытирая лечебную массу на щеках мужа. — Ты не волнуйся, мы сейчас разберемся.
Володя стоял памятником, на котором побывали все окрестные голуби.
— И разбираться нечего! — пролаяла Иванова. — Не перестанешь кобеляж с моим Пашкой разводить, я тебя удавлю вместе с этим, дерьмом намазанным. Если у тебя мужик немощный, то нечего с других штаны стаскивать и чужим добром пользоваться! — Она снова раскачала клипсы так, что они грозили улететь прочь.
— Прекратите немедленно! — Лена чуть не плакала. — Держите клипсы, то есть уходите немедленно!
— Я-то уйду, но ты поняла, шлюха? Мокрого места не оставлю!