— Шлюпка! Идите в шлюпку…
Французы заговорили, мужчина развернулся к открытой двери повозки. Раздражение вытеснило страх, и Дринкуотер, приказав двум матросам вытащить из экипажа раненого, стал подталкивать упирающегося француза к гичке.
— Lebateau, vite! Vite!
Он грубо сгреб женщину в охапку, удивившись ее легкости, и не обращая внимания на то, что та напряглась и забилась, протестуя против нежеланной фамильярности. Натаниэль, не обращая внимания, бесцеремонно закинул ее в шлюпку. От сопротивляющегося столь «рыцарскому» обращению тела до него донесся легкий аромат лаванды. Лейтенант обернулся к матросам, возящимся с раненным французом.
— Живее там! — рявкнул он. — Остальные пусть позаботятся, как удержать на плаву эту чертову штуковину.
Моряки с силой зацепились за гичку, когда на берег обрушилась мощная волна, облизнувший их ноги язык подстегивал поторопиться.
— С приливом поднимается чертово волнение, — сказал кто-то.
— А как с багажом, месье? — это был тот парень из экипажа. Похоже, ему первому удалось хоть отчасти оправиться.
— К черту багаж, садитесь!
— Но золото… мои бумаги, mon Dieu! Мои бумаги! — француз пытался выбраться из гички. — Вы не захватили мои бумаги!
Но вовсе не документы привлекли внимание Дринкуотера.
— Золото? Что за золото?
— В ландо, месье, — произнес сидящий за ним.
Дринкуотер выругался. Вот, значит, что кроется за этой безумной вылазкой: монеты! Частное состояние? Капиталы роялистов? Деньги правительства? Какая разница. Золото есть золото, и вот этот чокнутый дурак мчится обратно к своему экипажу. Дринкуотер последовал за ним. Он распахнул дверцу и заглянул внутрь. На полике, смутно различимые в темноте, стояли два обитых железом ящика.
— Тригембо! Полл! Взять этот! Вы, месье, aidez-moi!
Согнувшись под весом ящиков, они, поднатужившись, перевалили их через борт шлюпки. Та была уже на плаву, глухо стукаясь о песок днищем, когда волны покрупнее, шипя, накатывались на пляж.
Тут со стороны Картерета послышались крики. Песок задрожал под ударами множества копыт. Отряд драгун!
— Отводим шлюпку! Отводим!
Дринкуотер помчался обратно к ландо, краем глаза заметив, как француз пытается перекинуть в гичку парусиновый пакет. Натаниэль спустил экипаж с тормоза. Обежав лошадей, он воткнул в крестец одной из них острие тесака. Брызнула темная струйка крови, раздалось испуганное ржание дернувшейся лошади. Дринкуотер отпрыгнул, когда экипаж пришел в движение.
Лейтенант зашлепал по воде к шлюпке, которую уже отвели от берега, развернув носом к набегающей волне. Когда Дринкуотер ухватился за транец, вода доходила ему уже до бедер. В ладонь вонзилась щепка, и сквозь приступ боли ему вспомнилось ударившее в обшивку копыто. С минуту он лежал, хватая ртом воздух, слыша отдаленные крики замешательства, доносившиеся с места, где преследователи догнали ландо. Потом над их головами просвистело несколько пуль, а со стороны моря донесся оклик с другой шлюпки: спрашивали, не нужна ли им помощь. Дринкуотер поднял голову, чтобы прокричать отказ, но тут у него под ухом один из матросов выпалил из своего мушкетона. Натаниэль обернулся в сторону берега. Не далее как десяти ярдах позади был всадник, загнавший лошадь прямо в буруны. Дробь свалила обоих.