— Мы! Кто еще?
— Терпение, Корвин. Последовательность и порядок, время и напряжение! Акцент, эмфаза… Слушай, — Брэнд взял еще одну сигарету, прикурил ее от окурка, ткнул тлеющим кончиком в воздух. — Следующий шаг потребовал того, чтобы Папа убрался из Янтаря. Это была самая критическая и опасная часть дела, и здесь наши мнения разделились. Мне не нравилась идея союза с силой, которую я не понимал полностью, особенно с той, что обретала хоть какую-то власть над нами. Использование теней — это одно; а позволить им использовать тебя — скверная задумка, какие бы обстоятельства при этом ни сложились. Я спорил, но большинство думало иначе.
Он улыбнулся.
— Два к одному. Да, нас было трое. Затем мы взялись за дело. Была расставлена ловушка, и Папа заглотнул наживку…
— Он еще жив? — спросил я.
— Не знаю, — сказал Брэнд. — Впоследствии все пошло наперекосяк, а затем меня обеспокоили собственные трудности. Хотя после Папиного отъезда нашим следующим ходом должно было стать усиление нашего положения, пришлось выждать приличествующее время для того, чтобы предположение о смерти укоренилось. В идеале, все, что нам требовалось, так это сотрудничество с еще одним человеком. Либо Кэйн, либо Джулиэн — не важно с кем. Видишь ли, Блейс уже ушел в Тень и собирал крупные военные силы…
— Блейс! Он был одним из вас?
— Именно. Мы предназначали его для трона… с крепкими ниточками в руках, конечно, так чтобы составить триумвират de facto.[31] Итак, как я сказал, он ушел набирать войска. Мы надеялись на бескровный переворот, но нам пришлось подготовиться и к событиям, когда, чтобы выиграть наше дело, слов оказалось бы недостаточно. Если б Джулиэн дал нам пройти по суше или Кэйн — по волнам, мы смогли бы провести войска, управиться быстро, и поле боя осталось бы за нами, будь в том необходимость. К несчастью, я выбрал не того человека. По моей оценке, в вопросах коррупции Кэйн должен был дать фору Джулиэну. Итак, со всей мерой деликатности я просветил Кэйна по нашему вопросу. Вначале он вроде как захотел сыграть. Но потом либо передумал, либо с самого начала очень искусно обдурил меня. Естественно, я предпочитаю склоняться к мысли, что из двух зол случилось первое. Как бы там ни было, в какой-то момент он пришел к выводу, что получит большую прибыль, поддержав заявку противной стороны. А именно — Эрика. Тогда надежды Эрика были несколько порушены отношением Папы… но Папа исчез, а наш преднамеренный ход дал Эрику шанс действовать в роли защитника трона. К несчастью для нас, подобная диспозиция сразу ставила его практически на один шаг от трона. Чтобы ухудшить наши дела, Джулиэн вместе с Кэйном привели свои войска к присяге на верность Эрику, как защитнику, конечно. Таким образом сложилось еще одно трио. Так что Эрик публично поклялся защищать трон, и в связи с этим обрисовались линии событий. И в это время я, естественно, оказался в несколько затруднительном положении. Я стал для них главной угрозой, так как они не знали, кто мои сотоварищи. Но тем не менее они не могли ни засадить меня под замок, ни пытать, поскольку я тут же козырнулся бы из их рук. А если б им захотелось убить меня, то достаточно немного ума, чтобы понять: так они вполне могут оказаться под угрозой репрессий со стороны неизвестной им группировки. Итак, дело на время зашло в тупик. К тому же они видели, что я больше не мог выступать против них прямо. Они держали меня под плотным наблюдением. Итак, намечался еще один, более окольный маршрут. И вновь я не согласился, и вновь проиграл, да еще как: два к одному. Мы собирались задействовать те же силы, какие вызвали, чтобы управиться с Папой, но на этот раз в целях дискредитации Эрика. Если б работа по защите Янтаря, взятая столь самонадеянно, оказалась для Эрика непосильной, а Блейс затем вышел бы на сцену и выправил ситуацию, почему бы Блейсу не заполучить поддержку народа, когда он примет роль защитника на себя и — в подходящий момент — возжаждет верховной власти во славу Янтаря.