Лордом-мэром Тора, владельцем крупной судоверфи, выполняющей важный заказ для
королевского флота, Карина фыркала:
-С этим слащавым идиотом? Да он же ради твоего заказа готов кому угодно пятки
лизать. Если кто-нибудь удосужится ему показать, где у человека пятки находятся.
Или:
-Зачем ты мне назначил фрейлиной эту артурскую корову? У неѐ же на уме только
папочкины деньги да удачное замужество. Только и слышу: «Ах, если я окручу такого-то, то папочка на этом сможет заработать столько-то и станет самым богатым в Парне».
-Но мне нужно, чтобы артурские кузнецы забыли, наконец, про своего проклятого
герцога!
-Причѐм тут мѐртвый герцог, если твоей живой дочери действует на нервы эта
бесстыжая интриганка? Я не хочу терпеть еѐ у себя.
И сколько король не спорил, время показывало, что принцесса была права.
Постепенно вокруг неѐ сформировалось ядро фрейлин, которых она смело могла назвать
своими подругами, а желающие добиться благосклонности Нерля перестали лебезить
перед острой на язык девчонкой.
Разговоры о том, что Карина опять кого-то отбрила, уже перестали восприниматься
как скандал. Теперь они понимались как неизбежная расплата не слишком-то
чистоплотным сановникам или их жѐнам, дочерям, сыновьям. В народе принцессу
зауважали, относясь, правда, к ней с опаской: кто знает, что ещѐ взбредѐт ей в голову?
Пару лет назад по Крону прокатился очередной слух: Карина после очередного
спора с отцом отправилась в монастырь неподалѐку от Рива, чтобы вступить в
совершеннолетие посвящѐнной в тайные знания древних. Как говорили, она чрезвычайно
занята своим образованием, даже на турниры, которые всегда посещала с восторгом, перестала появляться. Первое время еѐ навещали фрейлины и некоторые придворные, но, спустя год, принцесса перестала принимать и их. И тут же поползла молва. Одни
говорили, что наследница помешалась на религии и решила остаться в монастыре на всю
жизнь, отрѐкшись от прав наследования. Другие утверждали, что принцессу уморили
монахини и теперь боятся, что король в гневе разрушит до основания обитель и казнит
всех, кто в ней окажется. Третьи трепались, будто Карину выкрали разбойники. Четвѐртые
доказывали, что она убежала с соблазнившим еѐ молоденьким матросом и живѐт теперь в
какой-то прибрежной деревушке под именем Августа Монд.
Кое-где, ссылаясь на эти слухи, стали даже поговаривать о предстоящей борьбе за
престол, в которую могли включиться, кроме ближайших родственников Нерля, и
некоторые герцоги, чьѐ родство с королевским домом не вызывало сомнений.
Замок Крон, встревоженный такими разговорами, был вынужден принять меры по