— А теперь и своих не помнят, бомбами угощают.
— Только пятки сверкают, салом смазаны.
— Сало не помогает — воздушная дорожка больно скользкая!.
Высоко в небе возник пронзительный свист. Воздух забурлил. Свист с каждой секундой усиливался. Он заглушил все звуки, перерос в неистовое завывание. Быстро, как спицы в колесе, мелькали плоскости мессершмитта.
Тихон с опаской наблюдал за сбитым истребителем. Ему казалось: траншея, словно магнит, притягивала самолет и уже было поздно искать другое укрытие. Мелькнула тень. Сильный ветер продул траншею. От удара осыпались земляные стенки. Невдалеке поднялись и медленно оседали клубы дыма и пыли.
— Чертова мельница… думал, стукнет нас по макушке, — признался Тихон Сотникову.
Солдаты увидели новую опасность, приготовились.
Точки на горизонте быстро превратились в девятку юнкерсов.
«Яки связаны боем… «Лавочкины» преследуют врага… Этим никто не помешает. — Бунчук заметил шестерку «ильюшиных». — Штурмовики… В воздушном бою они только обороняются».
Девятка юнкерсов уверенно заходила на бомбежку. Пикировщики изменили свой боевой порядок, они выстроились в цепочку.
Застрочили ручные пулеметы.
Разрядились диски автоматов.
«На наш огонь не обращают внимания, — Бунчук перекусил папироску, — ведущий клюнул носом. Спикировал!»
Юнкерс протяжно завыл. Засвистели бомбы. Но самолет из пике не вышел. Он вспыхнул.
«Срубили!» — Бунчук почувствовал: стена траншеи зашевелилась.
Глыбы земли придавили его. Если бы не пришел на помощь Тихон, комроты задохнулся бы. Жадно глотая воздух, он протирал глаза. В небе гремели пушечные и пулеметные очереди.
— Что это?
— Наши штурмовики!
— Чудеса… Коньки-горбунки выручают… Такое впервые вижу. — Бунчук чихал и старательно протирал глаза.
Штурмовики наносили огневые удары. Вспыхнул еще один бомбардировщик, не выйдя из пике. Снизился третий и стальным крылом срезал, словно тростинку, одинокий старый тополь. Тяжело подпрыгивая, юнкерс потащил за собой клубы придорожной пыли. Но солдаты перестали следить за необычным воздушным боем. Из лощинки выползали танки и вели огонь.
— Минируй «в наброс»! — Бунчук приказал снаряжать мины и выбрасывать их из траншей в густую траву.
Беспрерывно сверкая огнем, выстраивались фашистские танки. По траншеям и ходам сообщений Бунчук вывел из-под удара горсть храбрецов. Все испытали они: рукопашную схватку, единоборство с танками, беспрерывный обстрел и бомбежку. Запыленные, без пилоток, в разорванных гимнастерках, в окровавленных бинтах, выходили они из большого боя. Они подобрали раненых артиллеристов, несли панорамы и замки от орудий.