Затем он вскочил на коня и первым выехал на дорогу, ведущую к Могилеву. Двадцать пять эсэсовцев окружили колонну, и военнопленные медленно двинулись вслед за офицером.
Куда вели их, никто не знал. Люди шли молча, каждый думал о своем. Серая пыль тучей клубилась над колонной, ела глаза, неистово пекло солнце, бередило раны, сушило рты, пить хотелось нестерпимо. Николаю вспомнилась родная Журавка, затерянная среди необъятных просторов Сибири, камышовые озера, куда он ходил охотиться на диких уток и гусей, где после долгой ночи, на рассвете, слушал перекличку лебедей. Вспомнил Николай и бабушку Улиту, которая заменила ему мать; хороший квас делала бабушка, крепкий, ледяной, пьешь - виски сверлит. И вдруг почувствовал Николай терпкий запах сибирских пельменей с перцем и чесноком. Никто не делал таких вкусных пельменей, как бабушка Улита. Вот съесть бы мисочку - кажется, и хворь прошла бы...
Километров десять двигались полем. Когда подходили к лесу, эсэсовцы плотней сжали колонну и приказали ускорить шаг. Вошли в какую-то деревню. Офицер остановился около колодца, из которого девушка ведром черпала воду. Он грубо взял из ее рук ведро, напился сам, напоил лошадь, потом поочередно напились и эсэсовцы-конвойные.
- Пить!.. Воды!.. Вассер, вассер!.. - пронеслось над колонной.
Оборванные, измученные, с потрескавшимися губами, в ржавых от запекшейся крови повязках, пленные смотрели безжизненными глазами и упрямо повторяли одно только слово, как будто не было на свете других:
- Воды!!! Вассер!!! Вассер!!!
Девушка стояла у колодца, растерянно опустив руки, и смотрела то на немцев, то на пленных, не зная, что ей делать.
Затем она набрала ведро воды, подхватила его и бегом, что было силы помчалась к пленным:
- Пейте, дорогие, пейте!
Колонна качнулась, и масса обезумевших людей бросилась к ведру. Каждый хотел хоть прикоснуться к воде. Офицер что-то кричал, но пленные не обращали на него внимания. Тогда он выхватил пистолет и в упор выстрелил в двух солдат.
- Будэт знайт русский Иван! - закричал он.
Пленные отшатнулись от ведра. По девушка схватила его, набрала воды и снова поднесла к пленным:
- Пейте, дорогие, это наша водичка!
К девушке поспешил эсэсовский офицер. Он толкнул ее в грудь и только хотел что-то сказать, как девушка вскочила на ноги и впилась злобным взглядом в офицера. Казалось, вот-вот она бросится на него и вцепится ему в глотку.
- Это же люди!.. Ах ты сволочь!
И она со всего размаха влепила ему сочную пощечину. Эсэсовец на мгновение растерялся, затем медленно поднял пистолет и стал целиться в девушку. Но неожиданно для всех к офицеру подскочил Николай, выбил пистолет и, почти на лету подхватив его здоровой левой рукой, наставил на офицера.