Женщину звали Мирей. Она оказалась невероятно добродушной, гостеприимно пригласила внутрь. А когда я отказался, заявила, что не может позволить мне, насквозь промокшему, оставаться в холодном подъезде.
Я начал отчаянно ее благодарить, в то же время надеясь, что она не станет ко мне приставать. Мое настроение было ни к черту.
Я зря беспокоился на сей счет. Мирей оказалась замужем, только вот ее муж укатил в другой город на неделю.
Мирей настояла на том, чтобы я выкупался. Дала мне старую одежду мужа, которой тот бы не хватился. Муж ее, судя по размеру одежды, был высоким и крупным. Я же себя почувствовал хиляком. Ну разве я виноват, что не слишком высокого роста?
Мирей хотела тут же уложить меня спать в комнате для гостей, но вместо этого мне пришлось полночи выслушивать то, что она навряд ли высказывала кому-то еще. Я, конечно, не скряга, но мне было неудобно.
Мирей сказала, что комната для гостей изначально была задумана, как детская, но детей ее муж не любит. Потом она заметила, что, не сделай она аборт, когда была молодой, у нее бы был сын моего возраста.
Она все выпытывала, что я думаю по этому. Меня так клонило в сон, что я уже наполовину не присутствовал в настоящем времени. Я сказал, что лучше бы ей найти нормального мужа. Из разговора я понял, что ее нынешний сидит у нее на шее. К тому же, я предполагал, что он уехал развлекаться с какими-нибудь дамами помоложе. Я посоветовал ей найти хорошего парня и наделать ему столько детей, сколько она захочет, тем более что у нее до сих пор хорошая фигура и очень красивые волосы.
Она выглядела несколько ошеломленной, но улыбалась. Мирей отпустила меня спать. Я почти сразу отрубился.
Спал я так долго, что на работу уже можно было не идти. Я позвонил боссу и сообщил, что меня сразила сонная болезнь. Я, конечно, имел в виду, что проспал, но босс очень серьезно велел мне крепиться. Он сказал, что я сильный человек. Что я выкарабкаюсь. Шутник он иногда.
Я посмеялся и сказал, что его поддержка мне не нужна. Он обиделся и начал утверждать, что всегда верил в меня и ценил, пусть даже никак это не высказывал. Я поблагодарил его и подумал, не сменить ли мне работу. Мне показалось, что босс, свинья, издевался надо мной.
Я переоделся в свои высушенные вещи. Мирей нежно поцеловала меня на прощание в щеку, прямо в двухдневную щетину, чем несказанно меня смутила.
По приходу домой уселся перед шляпой. Я смотрел на нее, а она, вроде как, смотрела на меня своим единственным глазом. Кажется, я привязался к ней. Она стала смотреться как неотъемлемая часть гостиной, даже как ее полноправный жилец. Кроме визита мамаши Хомо, когда я запихал цилиндр под кровать, мы никуда его не убирали. Я пошел погладить кролика Зегнера. Он все еще ничего не ел. Я надеялся, что произойдет чудо, и кролик не умрет. Я еще с полчаса стоял рядом с клеткой, нашептывая ему что-то бессвязное.