Жербье пожал плечами и улыбнулся.
— Уж это как им заблагорассудится, — сказал он. — Тебе-то об этом известно лучше, чем кому бы то ни было.
Легрэн остановился и потупился. Потом сказал сдавленным, но твердым голосом:
— Мосье Жербье, надо, чтобы вы отсюда ушли. — Сделал паузу, поднял голову и добавил: — Вы нужны на воле.
Жербье молчал, и Легрэн опять заговорил:
— У меня есть одна идея... я давно об этом думаю... Расскажу вам сегодня вечером.
Они расстались. Жербье купил сигарет у охранника, который был его постоянным поставщиком. Потом обошел лагерь. На его лице была обычная усмешка. А между тем он достиг цели, ради которой он опьянял своими рассказами Легрэна.
■
— Сейчас расскажу вам, какая у меня появилась идея, — прошептал Легрэн, убедившись, что полковник, коммивояжер и аптекарь крепко спят. Он помолчал, подыскивая слова. Потом сказал: — Что мешает вам бежать? Два обстоятельства — колючая проволока и часовые. Что касается проволоки, то почва здесь неровная и есть места, где человек худощавый, вроде вас, мосье Жербье, может под проволокой пролезть, она его только чуть оцарапает.
— Я знаю эти места, — сказал Жербье.
— Значит, с проволокой просто, — сказал Легрэн. — Остаются часовые. Сколько вам потребуется минут, чтобы добежать до дорожки, пролезть под проволокой и скрыться среди холмов?
— Двенадцать... Самое большее — пятнадцать, — сказал Жербье.
— Так вот, я могу сделать так, что охранники ослепнут больше чем на пятнадцать минут, — сказал Легрэн.
— Я знаю, — спокойно сказал Жербье. — Для опытного электрика не составит труда заранее подготовить маленькую аварию.
— Вы уже думали об этом, — пробормотал Легрэн. — И ни разу мне не сказали, даже не намекнули.
— Я умею приказывать, умею подчиняться приказам. Но не умею просить, — сказал Жербье. — Я ждал, когда ты сам мне это предложишь.
Жербье привстал на локте, словно пытаясь в темноте разглядеть лицо товарища. Потом сказал:
— Я часто спрашивал себя, почему, располагая этой возможностью, ты сам ею не воспользовался.
Прежде чем ответить, Легрэн долго кашлял.
— Вначале я говорил об этом с Армелем. Он был не согласен. Возможно, он слишком легко примирился со своей участью. Но в одном отношении он был прав. Он сказал, что в наших куртках, без документов, без продуктовых карточек нам далеко не уйти. Потом Армель заболел. Я не мог его оставить. Да и сам я стал хворать. А вы — совсем другое дело. С вашими друзьями по Сопротивлению...
— Я уже установил с ними контакт через одного охранника, который продает мне сигареты, — сказал Жербье. И без всякого перехода добавил: — Через неделю, самое позднее через две, мы можем уйти.