Сострадание и печаль по чему-то потерянному и непознанному всем человечеством металась по темным зарослям. Бледная луна взирала на них с неба. Проходя мимо меня проверяющий неожиданно остановился и потребовал:
– А ну-ка дыхни, боец.
Я дыхнул в предусмотрительно подставленное ухо, поросшее мохом седых волос.
– Показалось, едитя. Смотри у меня. – подполковник назидательно ткнул пальцем в пространство. – Бди! Что бы чего тут… Завтра, учения!
Окончив на этом наставления, он погрузился в свой неземной аппарат и отбыл. Я еще долго стоял, вдыхая холодный ноябрьский воздух, и слушал хрип глушителя растворяющийся вдали. Как же все пестро и непредсказуемо, думал я, даже тут, на небольшом кусочке поверхности, где время остановилось. И еще никто не сказал, куда бежать в поисках абсолютного покоя. Развлекаясь этой мыслью, я запер ворота и вернулся в сторожку. А Марк Моисеевич, сидя в кабинете, сочинял письмо бывшей жене.
«Здравствуй, дорогая Марина!» – начал он, и уснул, положив голову на белый лист бумаги. Припоздавшая со смертью ноябрьская муха ползала по огрызку вареной колбасы оставшемуся от застолья. Мышь гоняла корку хлеба. Все было тихо, но завтра в этом мире недоделанных дел и недописанных писем, в котором никто никому не нужен, должны были состояться учения огнеборцев.
Ольга Донец. Два предмета, завернутые в холст г. Санкт-Петербург, Россия
Сидели мы вечером с Максимом и в нарды играли. Максим, по своему обыкновению, курил, я, по своему обыкновению, выигрывала. Было тихо и спокойно: тихо горел и потрескивал камин, звучала спокойная музыка, мы с Максимом молчали – между нами протянулась прозрачная, но плотная нить любви и гармонии.
Тут – стук в дверь. И громогласный такой, скажу вам, стук.
Максим пошел открывать. Я чуть задержалась, слегка изумляясь, что визитер не воспользовался дверным звонком. Чего стучать, когда нажать на кнопку можно? Не в деревне живем…
Из прихожей послышались громкие голоса. Я вышла в холл.
Их было трое. Одна из них – наша старая приятельница, актриса и певица, Светка Котельникова. Пьяная. В хлам.
– Привет, – она повисла у меня на шее. – Вы еще не знаете, кого я к вам привела! Это наша история!
Прогибаясь под тяжестью Светки, я посмотрела на нашу историю. Она состояла из двух человек – полной женщины лет сорока двух, напоминающей Крупскую в юности, и высокого красавца со светлыми набриолиненными волосами. Красавец напоминал гомосексуалиста.
Максим пытался помочь еле державшейся на ногах даме снять пальто, молодой человек пытался раздеться сам, но не очень успешно, поскольку, по-видимому, пили они все втроем, вместе и долго. – Наташа! – Светка каким-то незаметным движением отстранила меня и рухнула на пол. – Наташа, ты только посмотри на них! Что ты на это скажешь?