— Я развелась с мужем и дала детям свою фамилию. А ты, Вик, взял мою, — обреченно вздохнула Дин, громоздя на только что рассказанную правду очередную ложь. — Сказал, что давно уже хотел сменить фамилию.
— Теперь я понимаю, почему док Бентон говорит, что я сам не хочу вспоминать свое прошлое, — вздохнул Виктор. — Если я взял твою фамилию, то, видно, с моей у меня не было связано никаких хороших воспоминаний… И как же звали Виктора Беллвуда?
Дин открыла было рот, чтобы произнести только что придуманную фамилию и сделать Виктора одним из бесконечного списка Джонсонов, как он остановил ее.
— Не говори, — шепотом произнес Виктор и коснулся губами ее влажной щеки. — Если мы не зря платим доктору Бентону, я ее вспомню. А если нет — туда ей и дорога…
Дин молча внимала словам и поцелуям любимого мужчины. Мужчины, которому она хотела рассказать всю правду, но, увы, осилила только часть…
Наступил канун Рождества, и Дин временами чувствовала себя героиней какой-то рождественской романтической комедии, из тех глупых фильмов, что люди так любят смотреть, когда после тяжелого рабочего дня усаживаются перед телевизором.
Виктор часто удивлялся, почему в доме Дин не было этого большого ящика для удовольствий, а она не могла ответить ничего вразумительного. Мэгги и Дракончик часто спрашивали о том же, но у Дин не было то времени, чтобы выбрать какую-нибудь модель за разумные деньги, то денег, чтобы купить понравившуюся модель. Когда появилось и то, и другое, Дин поняла, почему она до сих пор не купила эту не такую уж и дорогую игрушку: она напоминала ей о бывшем муже.
Норрис Хэмптон просиживал за ящиком все время, свободное от посещений женщин с сомнительной репутацией и от гулянок с друзьями. Дин могла бы смело сказать, что половина — и, возможно, самая счастливая половина его жизни — была проведена в мире придуманных страстей, новостей, отливавших желтым цветом, реалити-шоу, не более абсурдных, чем сама жизнь. Теперь, когда воспоминания о Норрисе уже не имели над Дин той власти, которую имели раньше, она вполне могла позволить себе купить этот дурацкий ящик, о котором так долго просили дети.
Идея была выдвинута Виктором, загруженным в последнее время делами едва ли не больше самой Дин: костюмы для детского спектакля отнимали довольно много времени, но зато привлекли к Виктору большое внимание со стороны лайтфордцев. Очередь из заказчиков росла буквально на глазах — он уже начал бояться того, что все рождественские праздники ему придется просидеть за швейной машиной.
— По-моему, магазинчик нужно будет подыскивать гораздо раньше, чем мы думали, — увидев, как Виктора буквально одолевают будущие клиенты, заметила Дин. — Идея с костюмами для пьесы оказалась очень удачной. Лайтфорд — городок маленький, почти все друг друга знают. Наверняка эта миссис Престон разнесла по городу новость, что у нас появился модельер.