– Отечество.
– О! Горячо благодарен… Отечество – средний род. Я его смешал со словом «отчизна» – женский род…
В облаке, прямо над нашими головами, вспыхнуло светлое пятно. Небо озарилось яркими мгновенными вспышками. Сквозь шум моторов стали слышны разрывы. Нас обстреливали зенитки.
Самолет круто взмыл вверх. Я ухватился руками за сиденье.
– Начали бомбить, – крикнул капитан Комочин. – Уходим.
Вот мы уже в облаках. Самолет лезет все выше. Облака растаяли, я увидел звезды. Равнодушные, холодные…
Мотор вдруг умолк. Сразу стало тихо. Лишь внизу, в стороне, лаяли зенитки и время от времени тяжело рявкали бомбы.
– Порядок! – услышал я веселый голос Миши. – Пусть теперь идет самотеком.
Мы планировали с выключенным мотором.
– Высота? – коротко спросил Комочин.
– Три с половиной. Прибываем по расписанию. С вас причитается, товарищ капитан.
Самолет нырнул в облако и застрял в нем. Казалось, мы никогда не выберемся из этого отвратительного плотного и вязкого тумана. Трудно стало дышать. Рядом со мной надсадно кашлял лейтенант Оттрубаи.
– Высота? – снова спросил Комочин.
– Не видать ни дьявола! Около тысячи, должно быть… Редеет. Сейчас выскочим.
Туман рассеялся, опять просочилась луна. И сразу же я услышал торжествующий голос Миши:
– Ну! Каково?
– Мастер! – отозвался Комочин.
Внизу стояла тишина. «Кукурузники» уже отбомбились и улетели за новыми гостинцами. Мы быстро и круто снижались. Слева блеснула неширокая лента реки. Миша и Комочин больше не переговаривались – их могли услышать внизу.
Включив на секунду фару, Миша посадил самолет на просеке, облюбованной им еще накануне. Отсюда до села, в котором располагался полк, было не больше трех километров.
Мы вылезли из самолета, вытащили катушки с проводом, стараясь не производить шума, прислушались.
Все спокойно. Вдалеке мирно тарахтел движок.
– Источник электрического освещения нашего полка, – улыбнулся лейтенант Оттрубаи. – Милости попрошу к нашему шалашу – так говорят у вас?
Я быстро зарыл рацию под толстенным стволом, присыпал сверху листьями.
Мы пожали руку Мише – он остался на полянке ждать возвращения бомбардировщиков, чтобы незаметно подняться и присоединиться к ним. Накинули на плечи тяжелые катушки и двинулись в путь. Впереди шел лейтенант Оттрубаи, позади него я. Шествие замыкал капитан Комочин.
Эту часть нашей операции я не считал опасной. В полку все знали лейтенанта Оттрубаи – он был адъютантом командира. Так что если даже и остановят, ничего страшного не произойдет. Единственное, что могло нам грозить осложнениями, это встреча с полевыми жандармами – они командованию полка не подчинялись. Но и то не страшно. Документы у нас были добротными. А на крайний случай, если бы жандармы что-нибудь заподозрили, мы с ними справились бы без особого труда: жандармы обычно ходили по двое.