Лаци, указывая пальцем на его щеку, разразился громким хохотом.
– Перестань! – заорал Черный. – Перестань сейчас же! Или я тебя…
Тут поднялся Фазекаш.
– Нет, это я тебя! – Он ткнул кулаком воздух. – Слово истинного венгра, если ты сейчас же не заткнешься, я тебе разогрею еще и правую щеку, хотя, видит бог, даже мне вряд ли удастся уравнять ее с левой.
Черный раскрыл рот и вновь закрыл, так и не произнеся ни единого звука. Больше я не слышал его – он нырнул куда-то за бочки.
Фазекаш разделил пополам принесенную девушкой еду. Половину отложил в сторону, другую половину разрезал на равные доли и раздал всем нам. Мы с Комочиным, как и другие, получили по ломтю хлеба и кусочку розового, обсыпанного о двух сторон рыжим перцем, сала.
Капитан и я разделались со своими порциями, не мешкая. Съели хлеб, сало, запили кислым вином. А вот ребята разбрелись каждый в свой угол и жевали там медленно, смакуя – еда вносила какое-то разнообразие в их серый быт, и они старались продлить это единственное свое развлечение.
Девушка возвратилась довольно скоро, из чего я заключил, что Бела-бачи живет где-то неподалеку.
Пошептавшись с Фазекашем, она подошла ко мне, легкая, стройная.
– А ну, встань! – бесцеремонно приказала она.
Мне очень не понравился ее тон. Я никому не позволял так говорить со мной, даже отделенному в училище – уж на что он был большой начальник и любитель командовать.
– Нельзя ли повежливее? – Я остался сидеть.
– Вот правильно! – поднялся из-за бочек Черный. – Правильно, русский!
– Бог мой! – в ее больших серых глазах мелькнуло изумление. – Тут минуты решают, надо спешить, а его, видите ли, тон не устраивает… Пожалуйста! Могу иначе… Целую ручку, ваше благородие, покорнейше прошу вас встать. – Она присела в глубоком реверансе. – Так годится?
Я поднялся, не глядя на нее. Кажется, я свалял крепкого дурака!
– Встаньте, ребята, рядом с ним. Живо, живо!
Фазекаш прошелся перед нами, заложив руки за спиной, как Наполеон перед строем своих маршалов.
– Как по-твоему, Аги?
– Пожалуй, Черный, – сказала Аги. – Они одного роста.
– Правильно! Ну-ка, Черный, сменяйся с ним одеждой. Живо!
Нельзя сказать, чтобы Черный подчинился с большой охотой. Да и я тоже не прыгал от радости. Не очень-то приятно натягивать на себя костюм, еще теплый от чужого тела. Но что было делать! Мне предстояло идти с Аги, а в военной одежде меня мог задержать первый встречный патруль.
– Смотри, какой кавалер! – воскликнула Аги, увидев меня в костюме Черного. – Тебе больше идет штатское, русский!
– Почему не берете нас обоих? – спросил ее капитан Комочин.