— Уж не влюбился ли ты, Васена, в эту девицу? — подбоченилась та, которую назвали Марьей, с явной завистью взглянув в дивные черные глаза гостьи. — Это ты, мой милый, смотри да помни, что за двумя зайцами погонишься — голодным останешься.
— Я голодным, Марья, не останусь, — добродушно ответил парень. — И дело у меня надежное, и девок красивых вокруг хватает! Прямо сам себе порой завидую!
— Ну, смотри, — немного угрожающим тоном произнесла девушка, — если когда-нибудь этот болван Маош все же сдержит свое слово и разобьет твою рыжую голову, я о тебе плакать не стану. У меня женихов пруд пруди, а некоторые и побогаче тебя будут. Так что великому и завидовать, так это мне!
— Ступай себе с Богом, Марья! — насмешливо улыбнулся гробовщик. — Чай, женихи-то тебя уж заждались, небось, из-за такой красавицы друг другу морды бьют! Иди погляди, надо будет — разними. Что время-то попусту тратить?
— Ты меня прогоняешь? — визгливо вскрикнула девица. — Сам же потом первым прибежишь, в ногах валяться будешь, прощения выпрашивать, а я еще подумаю, прощать ли? Да что ты на нее уставился, дуралей? Смотреть-то ведь не на что: ни ростом, ни телом не вышла, одни глаза-то на лице худом! То ли дело я — белотелая, краснощекая, словно булка сдобная!
— Иди-ка ты, булка, подобру-поздорову, — голубые глаза гробовщика прищурились. Уж он-то умел быть жестким, когда надо.
Хорошо знавшая этот взгляд, Марья испуганно попятилась к калитке, а тем временем со двора ускользнули и другие игроки. Васена повернулся к путешественникам, явно ошарашенным таким приемом, и приветливо улыбнулся:
— Добро пожаловать в Фаркон, на знаменитую улицу Руси, люди добрые!
Позабывший об игре Султан ответил ему широкой улыбкой:
— Мир дому твоему, мил человек! Нам нужны Эльза Басон и муж ее, кузнец Маош. Не подскажешь ли, как их найти?
— Так это ж он только что из окна выглядывал, — внезапно смутился парень и даже немного покраснел, но быстро справился с собой. — А что за дело у вас к нему? Если это не секрет, конечно. Может, я вам смогу быть чем-то полезным?
— Нас направил дед Гане из Парки, — уклончиво ответил хоршик, еще не решивший, стоит ли доверять этому шустрому малому, — узнать о здоровье его дочери и ее доброго семейства… Ну, и еще кой о чем узнать у них.
— Жалко мне будет, если я вам вдруг ничем не пригожусь, — почему-то искренне огорчился рыжеволосый гробовщик. — Надеюсь, дело ваше будет не столь скорое и я вас здесь еще увижу?
— Все может быть, — неопределенно пожав плечами, сказал Султан. — Нам пора идти, пока хозяева дома.