Колин нравится мне все больше и больше.
— Да, я тебя понимаю.
— Это произведение искусства, Джуль, — говорит Эрон, подходя к столу, чтобы забрать два рулета. — Когда закончите, сложите остальные в вакуумные пакеты. Пусть пока полежат в морозилке.
— Ага.
До конца дня я успеваю сделать еще шесть рулетов. И награждаю себя за это стаканом «Материнского молока» и пакетом со льдом, приложенным к запястью.
* * *
Конечно, я знаю, что «Флейшер» — это место особенное, волшебное. Но когда вот уже несколько месяцев работаешь здесь изо дня в день, то волшебство становится привычным и порой его перестаешь замечать.
Иногда я гуляю с Псом Робертом, и какой-нибудь прохожий останавливается и ахает:
— Бог мой, ну и здоровая у вас собака!
И я смотрю на Роберта и вдруг понимаю, что так оно и есть. Бог мой, и правда здоровая! То же самое происходит, когда приводишь в магазин новых людей. То, к чему я давно привыкла, кажется им странным и необыкновенным. Даже простая витрина с грудами свежего мяса, корейкой, грудинкой, бараньим фаршем и разнообразными колбасами приводит их в изумление. Когда, взявшись за сверкающую никелированную ручку, я распахиваю нашу большую холодильную камеру и приглашаю гостей полюбоваться длинным рядом свиных полутуш, висящих тесно, как одежда в шкафу, то и сама вижу все это как бы заново. Сейчас, так же, как в самый первый день в лавке, мне кажется, что если я решусь протиснуться сквозь этот строй плоти, то с другой стороны мне откроется новый, ни на что не похожий мир.
— Это все… удивительно.
— Но ведь здесь хорошо, верно?
Предугадать заранее мамину реакцию практически невозможно, хотя, видит бог, и я, и остальные члены нашей семьи неоднократно пытались.
— Никогда не видела ничего подобного. Это… да, пожалуй, здесь хорошо.
Она, папа и брат, следуя за мной, обходят весь магазин. Я показываю им чулан, где вялится мясо, и машинку для набивки колбас, и всю ту еду, что готовится у нас: суп, жареные индейки, паштеты и куриный пирог. Эрон и Колин работают у стола, а Джош и Джессика за прилавком помогают Хейли и Джессу: очередь с каждой минутой становится все длиннее. Хуан раскладывает говяжий фарш по пакетам, полкило в каждом, и делает это почти без помощи весов: он лишь иногда проверяет себя. (Каждый, кто когда-либо работал за прилавком, знает, как приятно положить мясо на весы и убедиться, что ты с первой попытки угадал нужный вес. Со мной такое случалось только дважды или трижды, и мне всякий раз казалось, что вот-вот должны прозвучать фанфары. А для Хуана это вполне обычное дело.) Хоть все и заняты, никто, похоже, не возражает против бродящих по магазину экскурсантов. Им улыбаются и с ними охотно знакомятся.