И вот мне говорят спасибо. Я сделал хорошее дело. Ему я обязан тем, что меня скоро освободили. Начальник сдержал свое слово. Я вновь на свободе. Прощай, тайга, прощайте, хлопцы. Первым пришел прощаться Кот. Бороду он свою сбрил и оказался совсем молодым человеком.
— Ну, Дан, прощай, и мы за тобой следом на волю пойдем. Теперь уж не долго ждать. Мне сейчас день за два считают. А ведь ты меня подтолкнул…
Потом я опять сорвался. Опять тюрьма. Я…
В этот момент ребенок в люльке заплакал, ножками сдернул с себя одеяло и лежал, барахтаясь в простынях. Я невольно подумал: вырастет ребенок, станет взрослым, выучится, и вдруг рука мерзавца покусится на его жизнь, снимет часы, отберет кошелек. Что бы ты, Даниил, сделал с бандитом, поднявшим руку на твоего сына? Вот он лежит маленький, улыбается, на твоих глазах сделает первый шаг. Для него ты купишь букварь и отправишь его в школу. И вдруг…
«Неужели ему уже тогда не надоели тюрьмы, суды, аресты… Жить, чтобы причинять несчастье другим, жить лесным зверем. Помилование, амнистия, свобода, снова преступление, снова кровь, страдания, горе несешь ты людям. Гуманное отношение к тебе — «преступление». Так думал я, когда отец успокаивал ребенка.
— Петька, дружок мой, озлобился. А я?.. — глаза Даниила увлажнились, а я написал письмо о помиловании. Срок у меня большой, и я мало надеялся на сочувствие. Прошло время. Единственное, во что верил — в трудовые характеристики, они были отличными. И вдруг однажды меня вызвали к дежурному. Офицер посмотрел сурово, потом улыбнулся.
— Читай, Пантелеев. Везет же тебе.
Я не верил самому себе: меня опять помиловали. Взял свои вещи и вышел на волю. Опять свобода! Теперь только работать! Не хвалясь скажу, мне кем только не приходилось быть, но шоферскую специальность полюбил от души. Иду на автобазу, захожу к директору, сидит в кабинете не очень пожилой человек и совсем не сердитый. «Возьмите на работу», — обращаюсь к нему. Посмотрел он на меня внимательно и говорит:
— Шофера нужны нам, да тем более молодые. Давай документы.
Подал документы, он внимательно их прочитал и сухо ответил:
— Таких шоферов нам не нужно. Автобаза передовая. Красное знамя у нас, а ты — вор, рецидивист! — И, словно испугавшись оставаться со мной наедине, вызвал начальника эксплуатации.
Я ушел. Вор я. Этого не скроешь. Что же теперь делать? Опять на прежнюю дорожку, искать «малину», воровать? Не хотелось. Устроился таксистом на другой автобазе. Жизнь стала понемногу выпрямляться.
Только было мне с моими привычками да глупостью нелегко. Как говорят, сколько волка не корми, а он все в лес глядит. «Мелочи» жить мне мешали, лень моя, разболтанность, да стремление к легкой жизни. Из-за «мелочи», как мне тогда казалось, вновь свободу потерял…