Возможно, Люська поступила правильно. Раз у нее душа к этому делу лежит. В шестом или, пожалуй, в седьмом классе начала сама себе шить и вязать, и всегда у нее с выдумкой, со вкусом. Люська и теперь уже зарабатывает, берет заказы, получается для ее заказчиц не хуже, чем в ателье, зато быстрей и дешевле: Люська не заносится, не считает себя пока мастером и плату назначает божескую.
Ничего Люська не поймет! Подумаешь, институт. Сколько есть разных профессий без института. Ей легко говорить – родилась с призванием, и родители с ума не сходят, занимайся, сказали, чем хочешь, лишь бы честно жила.
В общем, об институте Майя распространяться не стала. Люська посокрушалась, что она такая бледная и невеселая, обещала еще забежать, а сейчас у нее билеты в кино, с Вовкой идем, знаешь, Вовка вроде ничего, он мне определенно нравится...
Каждому свое. Майя осталась наедине с собой в неуютной палате вместе с другими оторванными болезнями от радостей жизни людьми – полная больница, между тем как Люська побежала в кино («Французская комедия, говорят, ужас до чего смешная!») с Вовкой, автомехаником со станции обслуживания «Жигулей», парень молодой (ушанка по моде сдвинута на самые брови, тонкие усы спущены, вроде как у запорожца, на подбородок, куртка, вся в молниях, японская), а уже есть свои «Жигули». Он тоже, как Люська, любит и умеет заработать, летом они собираются компанией тремя машинами в Закарпатье, – все это в сравнении с тем, что у Майи, как бы в другом измерении. Дни ее бед и километры их беспечного благополучия.
Но Майя им не завидовала. Завидовать сейчас Люське было бы так же нелепо, как сразу всем, кого не исключили из института, кто не угодил в больницу с сотрясением мозга.
И надеяться не на что и не на кого. Самой надо что-то придумать. Что?.. Попросить перевода на вечернее отделение? Тоже бабушка надвое сказала, согласятся ли... Принесет справку из больницы, вот, мол, еще в сессию была больна, к врачу не пошла... Не будут же они разбираться?.. Это, конечно, был бы выход, можно бы и дома утаить истину, с хорошими отметками иногда переводят обратно на дневной... Но тут перед Майей возникли страницы ее конспектов и учебников, со схемами электрических цепей, графиками, формулами, математическими выкладками на целые страницы, и ей стало скучно. Неинтересно все это ей и не нужно.
А что нужно?
Митяй прав. Своим многомудрым деканским оком разглядел в ней непригодность к какой бы то ни было технике. Случайность выбора. Проторенная дорожка для заурядных, не имеющих никаких талантов личностей к высшему образованию. Были бы в школе по математике и физике хотя бы честные четверки. Дальше остается только не лениться. В массе будешь не хуже других. А плохо тебе же самому: отсчитывать потом минуты от звонка до звонка. У Майиной матери есть знакомая, инженер-конструктор, что-то по оптическим приборам, так сколько Майя ее помнит, одна у нее мечта: скорей до пенсии дожить, даже молодость свою ей не жалко.