– Двадцать лет скоро, а нисколько не умнеешь, – безнадежно отметила Вика.
– Зато ты у нас ума палата, – огрызнулась Майя.
– Что ж делать будешь? – несколько поубавила тон Виктория.
– Не знаю. Работать пойду.
– Интересно, куда ты пойдешь, когда ничему не научилась, ничего делать не умеешь?
– Мало ли куда можно пойти, ничего не умея.
– Ох, Майка!
– Так ты что, родителей не оповестила?
– Решила повременить с этим ударом.
– Очень с твоей стороны благородно.
– А ты не кривись, ты подумай, что с мамой будет.
– Думала, – вздохнула Майя.
– Плохо, значит, думала. – Вика, похоже, перед этой покорностью немного смягчилась. – А теперь надо думать, нельзя ли что-нибудь сделать.
Они присели на диванчик и долго молчали.
– По-моему, – сказала Майя погодя, – придумать ничего нельзя. – И доверчиво призналась: – Я над этим с утра до вечера голову ломаю. – Вздохнула: – Наш Митяй правильно сказал: не мое это дело, радиоэлектроника.
– Кто это – Митяй? – подозрительно спросила Вика.
– Да декан наш, Дмитрий Дмитриевич.
– Разумеется, всякий декан вправе хвостисту это сказать. Учиться надо было, а не ворон гонять... – Так, должно быть, Виктория отчитывает своих студентов, когда из-за «незачета» по второстепенному языку их не допускают к основным экзаменам и они пытаются суровую Викторию Алексеевну ублажить. «Нечего теперь ныть, – металлическим голосом (это она умеет – металла в голос прибавить!) говорит Вика, – лучше бы не гоняли ворон весь семестр».
Невозможно, до чего серьезно она относится к своему предмету, который для большинства студентов в ее планово-экономическом всего лишь бесполезная дополнительная нагрузка. Как и в Майином институте. А Майе как раз если какой из предметов не противен, так именно английский язык, ей бы хотелось хорошо его знать, как знает Виктория, и тоже читать Агату Кристи, например, в подлиннике. Но и этого ей не дано.
– Ладно, Вик, чего уж теперь? – попросила сестру Майя. – Не своим делом заниматься тоже не велика радость, сама рассуди.
– А раньше где твоя голова была?
– Что – раньше? Откуда я знала, что меня от этой высшей математики, теормеханики мутить будет? Не могу я их в себя впихнуть, веришь? Я и понять кое-что могу, и вызубрить, но... как бы это сказать?.. Все равно – я сама по себе, а они сами по себе.
– Можно подумать, что каждый специалист растворяется в своих науках полностью, как сахар в чае. Глупости это.
– Нет, не глупости!
– А что, если я к вашему ректору схожу? Поговорю?
– О чем?
– Может, справку достать, что ты болела? – принялась Вика искать варианты.
– Какой, интересно, врач даст тебе такую справку? Скажешь тоже! В больницу я после сессии угодила. И вообще не хочу никого обманывать, не желаю кривых дорожек.