И весь разговор. Мать обескураженно застыла на месте.
– Ладно, мама, – Майя подошла к ней. До чего противно, когда на твоих глазах кого-нибудь унижают, хотя бы пренебрежением, – а когда твою родную мать?.. – Еще день, еще два. Не переживай.
– Что же теперь? Потерпи. Лекции, которые пропустишь, перепишешь, Коля поможет, если что-то будет непонятно. Каждый день звонит, интересуется. Симпатичный паренек. Тебе нравится?
– Никто мне не нравится, – с безотчетным раздражением отмахнулась Майя. Меньше бы мать об ее конспектах заботилась.
Мимо проходит Аркадий Валерьянович, бросает Майе на ходу:
– Есть лекарство... Лариса! – окликает сестру.
Та, сидя за столом, раскладывает по пакетикам лекарства, помещает каждый пакетик в ящик с ячейками, каждый ряд – палата, каждая ячейка – тот или другой больной.
– Чего? – полуоборачивается она.
– Надо сходить в аптеку, получить пурсенид.
– Мне сейчас некогда, не видите?
– Когда освободитесь, – покладисто соглашается доктор.
– Интересно, когда я освобожусь?
– Аптека в два закрывается, постарайтесь успеть, – это уже категорически, не допуская дальнейших пререканий. И кладет перед ней рецепт. – Для больной Соловьевой. Давать по две таблетки на ночь. Я написал. А сегодня еще клизму сделайте.
Лариса будто не слышит, колдует с пакетиками.
Любовь у нее, что ли, без взаимности? Или муж бьет? Ей-то уж точно в медики не надо было идти, каким ветром ее сюда занесло? А куда? – задумывается Майя. И находит для Ларисы работу: на почте газеты сортировать. Самой смешно стало.
Проводила мать до дверей, условилась до среды подождать, может, само решится, с Анной Давыдовной без толку говорить.
...Аркадий Валерьянович сидел около Тамары Георгиевны, гладил ей живот круговыми движениями, успокаивал:
– Наладим вам кишечник, потерпите немного... Легче так?.. А домашним вашим я записку оставлю: пусть принесут чернослив, компот из него можно сварить. Свеклу бы неплохо.
– Я Кирюшу попросила купить для нее чернослива. Когда домашних дождешься...
Алевтина Васильевна не договорила, как открылась дверь и вошел незнакомый мужчина.
И все сразу догадались, что это муж Тамары Георгиевны.
Такие мужья видятся большинству девушек и женщин только во сне. Высокий, спортивного сложения, с благородной сединой на висках. Гладкое лицо не по-зимнему смуглое, безукоризненный костюм, голубая, оттеняющая смуглоту, рубашка... Все это Майя разглядела и оценила в одно мгновение. Еще до того, как громко, с клекотом в горле – невысказанные слова! – зарыдала Тамара Георгиевна.
Доктор встал, уступая место мужу. Напоследок погладил Тамару Георгиевну по руке.